Ницше за 90 минут
Шрифт:
Увы, сверхчеловек Ницше стал чем-то большим, чем комической фигурой, которой ему и следовало быть. В книге «Так говорил Заратустра» Ницше (посредством своего героя) провозглашает:
«Что такое обезьяна в отношении человека?
Посмешище или мучительный позор. И тем же самым должен быть человек для сверхчеловека: посмешищем или мучительным позором». («Так говорил Заратустра», Часть первая, предисловие Заратустры, 3). В другом месте он заявляет:
«Цель человечества должна быть не в его гибели, а в его лучших представителях» («К генеало гии морали», Рассмотрение второе, 9). В этом смысле он совершенно свободно и необоснованно связывает понятие сверхчеловека с такими понятиями,
«Альманах Готов: предел наказания» {«Воля к власти», 942 — исправленное издание 1906 или 1911 года; в издании Хертла этот отрывок был пропущен без указания на этот пропуск) и по другому поводу говорит следующее: «Когда я говорю о Платоне, Паскале, Спинозе и Гете, я чувствую, что их кровь течет во мне» (Издание Мусариона (1921–1929), полное собрание сочинений, том 21, 98). С точки зрения Ницше, кровь сверхчеловека содержит в себе кровь всех своих предков — и грека, и француза, и португальского еврея, и немца.
Из произведений Ницше
Афоризмы и изречения
Бог умер.
Жить опасно.
Каково лучшее лекарство? Победа.
Утренняя заря, 571
Нет вовсе моральных феноменов, есть только моральное истолкование феноменов…
По ту сторону добра и зла, 108
Лучшее лекарство от любви — это все же освященное веками средство: любовь возвращается.
Утренняя заря, Книга 4, 415
Убеждения суть более опасные враги истины, чем ложь.
Человеческое, слишком человеческое, отдел 9, 483
Лица, которые воспринимают какую-либо вещь до последней ее глубины, редко остаются ей верными. Они ведь вынесли глубину на свет; и тогда в ней всегда обнаруживается много худого.
Человеческое, слишком человеческое, 489
И самый мужественный из нас лишь редко обладает мужеством на то, что он собственно знает.
Сумерки идолов, изречения и стрелы, 2
Здесь Ницше настолько бесстрашен, что даже показывает, что он не боится попасть в собственную ловушку:
Общественное мнение — частная праздность.
Философствование
Для того чтобы продемонстрировать высочайшее качество своих длительных размышлений, Ницше разбирает здесь наше представление об истине и его смысл (используя при этом безупречно «истинный» аргумент). Он приходит к ряду глубочайших открытий, которые особенно своевременны с учетом того, что мы уже сделали или собираемся сделать для самих себя или для мира во имя науки. Зна чение этих аргументов так же актуально сейчас, как и тогда.
Эта безусловная воля к истине: что она такое?..
Что знаете вы загодя о характере бытия, чтобы быть в состоянии решать, где больше выгоды: в безусловно ли недоверчивом или в безусловно доверчивом? А в случае, если необходимо и то и другое, — большое доверие и большое недоверие, — откуда могла бы наука почерпнуть свою безусловную веру, свое убеждение, на котором она покоится, что истина
«Воля к власти» — это могло бы быть скрытой волей к смерти. — Таким образом, вопрос, зачем наука, сводится к моральной пробле ме: к чему вообще мораль, если жизнь, природа, история «неморальны»?.. Теперь уже поймут, на что я намекаю: именно, что вера в науку покоится все еще на метафизической вере, — что даже мы, познающие нынче, мы, безбожники и антиметафизики, берем наш огонь все еще из того пожара, который разожгла тысячелетняя вера, та христианская вера, которая была также верою Платона, — вера в то, что Бог есть истина, что истина божественна…
Веселая наука, книга 5, 344
Близкий аргумент, но явно противоречащий предыдущему, объясняющий причину гибели христианства:
«Гибель христианства — от его морали (она неотделима), мораль, которая в конце концов обращается против своего же Бога. Чувство правдивости, столь высоко развитое христианством, начинает испытывать отвращение к фальши и лживости всех христианских толкований мира и истории. Резкий поворот назад от «Бог есть истина» к «Все ложно».
Воля к власти, Книга 1, Введение
А вот одно из наиболее трезвых предписаний сверхчеловечеству и во многом одно из наиболее разоблачительных: Что делает героическим? Одновременно идти навстречу своему величайшему страданию и сво ей величайшей надежде.
Во что ты веришь? В то, что все вещи должны быть наново взвешены.
Что говорит твоя совесть? «Ты должен стать тем, кто ты есть».
В чем твои величайшие опасности? В сострадании.
Что ты любишь в других? Мои надежды.
Кого называешь ты плохим? Того, кто вечно хочет стыдить.
Что для тебя человечнее всего? Уберечь когонибудь от стыда.
Какова печать достигнутой свободы? Не стыдиться больше самого себя.
Веселая наука, 268-275
Думать опасно
Из всего написанного люблю я только то, что пишется своей кровью. Пиши кровью — и ты узнаешь, что кровь есть дух…
Я хочу, чтобы вокруг меня были кобольды, ибо мужественен я. Мужество гонит призраки, само создает себе кобольдов — мужество хочет смеяться.