Нидерландская революция
Шрифт:
Было ясно, что, если Испания хотела сохранить за собой Нидерланды, ей следовало поскорее заключить мир с Францией, которая теперь полностью повиновалась своему королю и находилась в союзе с Англией и Соединенными провинциями. К тому же со времени перехода Генриха IV в католичество папа непрестанно убеждал Филиппа помириться с ним, а происшедшее тем временем полное расстройство финансовых дел в свою очередь заставило Филиппа II перестать сопротивляться этим планам. В результате летом 1597 г. в Париже начались переговоры при посредничестве папского легата и генерала ордена французских францисканцев. Несмотря на протесты лондонского двора и голландцев, Генрих IV отнесся к ним благосклонно. У него тоже туго было с деньгами, и он страстно хотел дать передышку своему королевству. Кроме того он упрекал Елизавету, что она ничего не сделала для него, а Морица Нассауского, что он начал военные действия лишь после того, как испанская армия двинулась на Амьен. Но он гораздо меньше торопился положить конец военным действиям, чем эрцгерцог Альберт, уполномоченный для ведения переговоров от имени Испании.
Альберт знал, что Филипп II, бывший в преклонном возрасте и изнуренный к тому же болезнью, не долго проживет и что его преемник предпочтет продолжение войны унизительному миру. Поэтому он пустил в ход все, чтобы ускорить соглашение, без которого потеря Нидерландов была неминуемой. Он издали руководил своими делегатами Ришардо и Веррейкеном во время переговоров, начавшихся в Вервене в 1598 г. Решив какой угодно ценой покончить с войной, он предложил исключительно благоприятные
569
Слова Белльевра, приводимые Фрейном (Fruin, Tien jaren uit den tacit ligjarigen oorlog, Haag 1882, p. 359).
570
Текст договора напечатан у Дюмона (Dumont, Corps universel diplomatique, t. VI, p. 561).
571
J. Nouaillac, Villeroy, Paris 1909, p. 442.
Филипп II так торопился закончить мирные переговоры с Францией потому, что он хотел употребить свои последние дни на улажение вопроса о Нидерландах. В течение четверти века они были его кошмаром, и теперь, когда он был на пороге смерти, он буквально горел желанием восстановить мир в своих отдаленных владениях, прежде чем передать их в наследство своему сыну. Но все те попытки, к каким он прибегал, одна за другой кончались крахом. Его уступки не достигали никаких результатов, точно так же как его армии не удавалось перейти через границы враждебной страны. Пламя пожара, разожженного еретиками в его собственных землях, полыхало все с той же силой, несмотря на огромные средства, потраченные им, чтобы его потушить. С предсмертной тоской следил он за приближением момента, когда он, католический король, должен будет признать себя побежденным реформацией, когда он, абсолютный монарх, должен будет сложить оружие перед республикой, когда он, самый могущественный повелитель во всем христианском мире, погибнет на радость врагам Испании и католической церкви.
Он уже давно подумывал о последнем спасительном средстве. Он знал, что его отец в свое время собирался отделить Нидерланды от остальной монархии, предназначая их в приданое одной из своих дочерей, которая должна была выйти замуж за герцога Орлеанского либо за герцога Савойского [572] . Впрочем, император никогда серьезно не задумывался над этими планами, намечавшимися во время долголетней борьбы между австрийской и французской династиями, так как он был глубоко убежден в важном значении 17 провинций для сохранения его гегемонии в Европе. Эти планы всплыли опять, правда, при совершенно изменившихся условиях, в первые же годы после того, как вспыхнуло восстание в Голландии и Зеландии. Некоторые королевские советники полагали, что беспорядки сами собой прекратятся, если Филипп II согласится восстановить независимость Нидерландов и назначит им государем принца королевского дома, который женится до этого на инфанте. К этому плану, намеченному еще в 1573 г. [573] , опять обратился в следующем году Рекезене [574] , а в 1586 г. дон Хуан Оунига предложил формально провести его в жизнь в пользу Изабеллы, старшей дочери короля [575] .
572
Gossart, Notes pour servir `a l'histoire du r`egne de Charles-Quint en Belgique, «M'em. in-8° de l'Acad. royale de Belgique», 1897, p. 67 etc.; cp. Gossart, Projets d''erection des Pays-Bas en royaume sons Philippe II, «Bulletin de l'Acad'emie royale de Belgique», Classe de Lettres, 1900, p. 558 etc.
573
Gachard, La Biblioth`eque Nationale, t. II, p. 421.
574
Gachard. Correspondance de Philippe IL t. III, p. 194.
575
Ibid., t. II, p. LXXIX.
Если бы этот шаг был сделан с самого начала, он, пожалуй, достиг бы своей цели. Восстановление Бургундского государства удовлетворило бы чаяния народа, и католическое большинство несомненно сплотилось бы вокруг государя который вернул бы ему независимость и избавил его от испанской тирании. Это очень осложнило бы положение принца Оранского и кальвинистов и, пожалуй, даже нанесло бы им непоправимый удар. Но, как всегда, Филипп II не мог решиться действовать в нужный момент. Точно так же как он слишком поздно согласился дать общую амнистию, точно так же как он слишком поздно отменил десятипроцентный налог и слишком поздно издал Вечный эдикт, так он теперь слишком поздно решил превратить Нидерланды в самостоятельное государство. Как мог он думать, что протестанты северных провинций, гордые своими победами и объединившиеся вокруг ими самими избранного правительства, согласятся признать католического государя, которого он им укажет? Но даже законопослушные провинции не хотели теперь отделяться от Испании, несмотря на все свои антипатии к ней. Вернувшись опять к католицизму, бельгийцы видели теперь в своих северных кальвинистских соотечественниках чужеземцев или, вернее, даже врагов. Наполовину разоренные, они чувствовали, что бессильны защитить от них свою землю и свою веру, и бросились теперь под защиту испанского короля. Когда они в 1598 г. узнали, что Филипп II передал Нидерланды эрцгерцогу Альберту и его жене Изабелле, это известие вызвало у них лишь самые тяжелые предчувствия [576] .
576
См.
Таким образом королевское решение с самого же начала натолкнулось на открытое сопротивление или на скрытое недовольство. Было ясно, что оно продиктовано не желаниями или интересами нидерландских подданных Филиппа, а было вызвано исключительно его заботой о судьбах своей монархии. Восстанавливая Бургундское государство, он действовал только как король Испании. Он отказывался от владычества над Нидерландами лишь для того, чтобы разгрузить свою казну, облегчить свои войска и избежать зияющей пропасти, которая грозила поглотить все его могущество.
К тому же его отказ от Нидерландов был далеко не полным. Акт от 6 мая 1598 г. [577] , на основании которого Нидерланды были переданы эрцгерцогской чете, содержал столько оговорок, что новое государство в действительности должно было оставаться сателлитом Испании, и эти «повелители», несмотря на свой титул, мало чем отличались от обыкновенных наместников, Провинции должны были опять вернуться в лоно испанской монархии в случае смерти эрцгерцога, если не будет детей от этого брака. Но даже и в том случае, если у эрцгерцогской четы будут дети, независимость страны все же должна была быть скорее кажущейся, чем реальной. В самом деле, если они оставят после себя дочь, она должна будет выйти замуж за испанского короля или же за его сына. Что же касается их детей мужского пола, то они должны были вступать в брак не иначе, как с разрешения испанского короля. Но соли верховная власть эрцгерцогской четы тем самым в достаточной степени была ограничена в вопросе о престолонаследии, то еще сильнее были ограничения ее в религиозных делах. Оба супруга должны были принести присягу, что они будут в течение всей своей жизни придерживаться католической религии и откажутся от всех своих прав, если папа обвинит их в ереси. Но, с другой стороны, Испания, ставившая провинции под столь строгую опеку, отказывала им в каких бы то ни было преимуществах, которые они могли бы извлечь для себя из этого своего подчиненного положения: она категорически устраняла их от торговли с Индией.
577
«Recueil des Ordonnances des Pays-Bas. R`egne d'Albert et d'Isabelle», 'ed. Y. Brants, t. I, Bruxelles 1909, p. 7.
Таковы были официальные статьи договора. Но их дополняли разные неофициальные статьи… 6 января Альберт дал королю обещание, что он и равным образом инфанта обязуются подчиняться всему, чего он от них потребует [578] . Действительно, Альберт согласился сохранить за Филиппом и его преемниками, пока они будут считать это необходимым, Антверпен, Гент, Камбрэ и два или три других укрепленных пункта и предоставить им назначение в них военных правителей и выбор гарнизонов. Кроме того он обязался преследовать еретиков, бороться с ними до их обращения и не оставлять у себя на службе никаких иноверцев [579] .
578
Gachard, Lettres sur les documents concernant les anciennes assembl'ees nationales de la Belgiques, qui existent dans les archives de Simancas et dans les biblioth`eques de Madrid, Bruxelles 1845, p. 10.
579
См. секретные статьи договора о передаче Нидерландов. Brants, Ordonnances, p. 12.
Договор этот не оставлял никаких сомнений в том, какова была цель, ставившаяся Филиппом II в полном согласии с эрцгерцогской четой. Из него явствовало, что передача Нидерландов диктовалась политике Испании и католичества повелительной необходимостью. Мнимая независимость, снова полученная 17 провинциями, должна была — хотели того или нет — привести к двойному подчинению их — испанской короне и католической церкви. Король, правда, отказался от вмешательства в их внутренние дела, но оставлял здесь свои войска, и благодаря этому он был здесь по-прежнему так же силен, как и раньше. Поступая таким образом, он ничего не терял, но мог зато много выиграть. В самом деле, он надеялся, что восставшие подчинятся назначенной им эрцгерцогской чете или что на худой конец католические провинции помогут ей своими денежными средствами и облегчат таким образом его казну. Были приняты все меры предосторожности, чтобы у Испании не были отняты те самые Нидерланды, которые она считала «цитаделью, воздвигнутой в самом сердце христианского мира», и откуда она господствовала над всей Европой [580] .
580
Fruin, Tien jaren…, р. 348.
Враги Филиппа II подозревали его в излишнем макиавеллизме, обвиняя его в том, будто он заранее знал, что брак эрцгерцогской четы будет бесплодным [581] . Действительно, было мало вероятно, чтобы 32-летняя испанка, какой была Изабелла, имела много шансов стать матерью, но если бы даже брак эрцгерцогской четы не оказался бесплодным, то, как мы видели, они все равно не могли бы создать новой династии, независимой от испанского дома.
Альберт и Изабелла были вполне согласны играть предназначенную им роль. Они были, так же как и Филипп, равнодушны к будущему Нидерландов и, как и он, интересовались только Испанией и католической церковью. Они никогда не проявили ни малейшего желания отделить свои интересы от интересов Испании и расширить свою верховную власть за пределы, которые были им предуказаны. С одной стороны, они старались вести себя перед иностранными монархами как независимые государи, были очень щепетильны в вопросах этикета, и Альберт отнюдь не скрывал своего желания добиться королевского титула [582] , чтобы скрыть таким обратом ту зависимость, о которой Европа великолепно была осведомлена. Но, с другой стороны, они считали для себя делом чести показать себя во всех случаях верными вассалами мадридского двора. Их дворец в Брюсселе, переполненный испанскими советниками и придворными, производил впечатление отделения Эскуриала [583] . В период их правления внешняя политика Нидерландов так же мало носила национальный характер, как и до них. То обстоятельство, что они выбирали себе посланников из среды бельгийской знати, не могло ввести никого в заблуждение: ведь не могли же они допустить, чтобы их представляли за границей кастильцы, если они не хотели слишком ясно выдавать истинный характер своей власти.
581
H. Lonchay, Philippe II et le mariage des archiducs Albert et Isabelle, «Bulletin de l'Acad'emie royale de Belgique», Classe de Lettres, 1910, p. 864.
582
Brants, Albert et Isabelle, Louvain 1910, p. 19.
583
Альберт проявлял такое же недоверие к прежним советникам Алексанра Фарнезе, как и Фуэнтес. В 1599 г. они жаловались, что подвергаются настоящим преследованиям со стороны испанцев. Cauchie et Van der Essen, Inventaire des archives farn'esiennes, p. 872, 375.