Нихилени

Изотова Ольга

— Я сказал — нет!

— Но ей надо учиться! Как вы не понимаете?! Ей уже пять лет!

— Она ребёнок.

— Потом будет поздно! Вы же знаете это! Почему вы хотите того же для девочки, я не понимаю!

— Вали отсюда, я всё сказал!

— Мы не собираемся забирать её у вас, — пошипела Рем. Ан нахмурилась. За Рем стояла темная тень. Строитель. Но что он тут делает? Зачем дядя сюда пришел? Что вообще происходит?

Она переступила с ноги на ногу, взгляд сместился, и сквозь щель она с удивлением увидела ещё одну фигуру: Счетовод. Тётка

тоже молчала. Ан её побаивалась. Она не очень понимала, чем она занимается, но все очень её боялись.

— Я не хочу с тобой ни о чем разговаривать!

— Вы не имеете права обрекать Ан на ваше животное существование!

Отец ответил Рем непонятной фразой, от которой она отшатнулась и внезапно со ударила его ладонью по лицу. Отец взъярился, навстречу ему кинулся Строитель. Ан испуганно закричала.

— Пошли вон! — закричал Отец, отпихивая брата. Он внезапно резко оглянулся на дверь в спальню. Ан отшатнулась от двери и упала. Рем и Строитель молча, не глядя на отца, вышли. Счетовод пожала плечами.

— Смотри, как бы тебе не пришлось пожалеть, что ты сломал девочке жизнь. Мое дело предложить.

Хлопнула дверь в гостиную. Отец несколько мгновений стоял посреди пустой комнаты и смотрел в пол. Потом молча подошел к двери в спальню. Ан сглотнула и приготовилась к вспышке его ярости. Но ничего такого не произошло. Отец молча сел рядом с ней на пол и скрестил ноги. Потом усадил Ан в получившееся гнездо и обнял. Она поднялась, уткнулась носом ему в шею и улыбнулась.

— Ты моя, поняла? И ничья больше, — Отец погладил Ан по волосам. Она кивнула. — Повтори!

— Я твоя и ничья больше, — послушно повторила Ан.

Отец медленно кивнул. Они сидели так несколько минут, пока Ан не начала засыпать. Отец неуклюже клюнул её жесткими губами в лоб и отнёс её обратно в кровать.

— Па, зачем они приходили? — пробормотала Ан на ухо легшему рядом отцу.

Отец сначала раздраженно пробунил что-то в сторону, потом нехотя ответил ей:

— Дураки, поэтому припёрлись. Эта коза права качать вздумала…

— Почему Рем коза?

— Спи уже, не твоего ума дело.

Ан кивнула и накрылась одеялом по нос. Отец снова начал злиться. Быстрее бы уехать отсюда.

4

Ночь прошла спокойно. То ли Ан удачно выбрала место для ночёвки, то ли до сих пор никто не заметил незванных путешественников, но никто их сон не тревожил.

Висельник очнулся на рассвете. Ан вздрогнула, когда сквозь дрему услышала хрип и человеческий голос. Она приподняла голову и посмотрела на чернорсяого. Висельник приподнялся на локтях и непонимающе хлопал глазом. Ан молча ждала, пока он сам её заметит. Внешне паренек выглядел почти живым человеком. Огонь-камень сработал отлично. Даже веко на выбитом глазу затянулось и скрыло пустую глазницу.

…Отличная вещь, эти огни-камни. Ан вспомнила двуногое, из которого два месяца назад по случаю сделала этот камень. Камень предназначался Осену,

но есть вещи, которые так не исправить, особенно, если человек не хочет спасения.

Чернорясый с трудом сел. Его руки мелко дрожали. Он огляделся и уставился на Ан полным ужаса глазом.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.

— Ты кто? — прохрипел Меркий. Ан оскалила зубы, потом вспомнила, что маска по-прежнему на ней, и разочарованно расслабила мышцы.

— Никто.

— Э… — мужчина замер. Его единственный глаз по-прежнему дико вращался. Ан молча наблюдала. Кел под её спиной не двигался.

— Я… А я… я… — чернорясый вздрогнул и начал ощупывать себя трясущимися руками. Ан позабавилась, с каким стыдом он сунулся было под подол рясы, но вспомнил про её присутствие и одёрнул руки.

С особым ужасом висельник прикоснулся к выбитому глазу. Сначала дрожащие пальцы коснулся щеки, потом осторожно подвинулись к ввалившимся веку. Оставшийся глаз висельника наполнился слезами. Видимо, он до последнего надеялся, что на самом деле не видит из-за повязки.

Ан не стала мешать ему рыдать, выть и грызть пальцы. На его месте она бы сама вырвала горло любому, кто попробовал бы сунуться к ней с утешениями, даже если это был спасший её от смерти человек.

Наконец, висельник навылся и затих, уткнувшись лицом в колени. Ан решила, что он успокоился.

— Ты сам-то кто?

Висельник поднял голову. В свете первых пробившихся снаружи лучей света стало видно его лицо. Отёк спал, и черты прояснились. Намедни ей показалось, что чернорясый молод, и она не ошиблась. Лет двадцать пять, если не меньше. Он был даже симпатичным. Тонкие черты лица, хорошие волосы, зубы… почти все на месте.

Ан решила, что он всё-таки похож на фотографию в документах.

Хотя если это о чём-то и говорило, то только о том, что её трофей мог догадаться переклеить фотографию или заказать подделку у хорошего мастера.

Хотя, как бы он оказался среди монахов?..

— Я брат Меркий из обители на Холмах, — висельник трясущейся рукой коснулся груди. — Да воссияет н-над вами свет, и п-приведут вас благие дела к миру и п-процветанию.

Ан в ответ просто кивнула. Похоже, не врёт. Только чернорясые будут бормотать эту чушь, взглянув в пасть смерти.

Она рассеянно погладила шею Кела. Прости, малыш, с десертом придётся немного подождать. Кел опустил морду на лапы и сделал вид, что спит.

— Вы… Я тебя помню! — он всё-таки узнал её. — А где брат Освельд?

Ан пожала плечами.

— Считай, что он ушел к вашему Прародителю.

Меркий снова потрогал свой выбитый глаз, и Ан усомнилась, что он вообще её слышал.

— Благословенная, я хм… не помню вашего имени.

— Меня зовут Ан, — она не стала добавлять «и я не благословенная». Не стоит настраивать мальчишку против себя раньше времени, а то ещё откажется идти к мосту. У них и так будет много поводов, чтобы поссориться. Вполне вероятно, что Кел висельника всё-таки съест.