Нихт капитулирен!
Шрифт:
«Какого лешего Трибуц отправил меня в погоню за подранком? – раздраженно подумал каперанг. – Там я нужнее. А с «Фуриоус» и его эскортом эсминцы запросто разделались бы».
Линкор и броненосцы обменялись еще одним залпом. Финны добились двух попаданий в «Марат», хотя пробить бронепояс не смогли. В свою очередь, советские комендоры также накрыли идущий вторым в строю «Вяйнемяйнен», и хотя не один из снарядов головного калибра не попал в броненосец, разрывы вокруг бортов дело тоже малоприятное. Осколки, потоки воды, ударная волна – все это скверно влияет
– «Фуриоус» начал разворот к норду!
– Чегой та? – удивился Николай Эдуардович и обратил свой взор на основную цель нынешнего похода. – Там же батарей нет. Неужто думает, что финны справятся с «Октябриной» и «Маратом», а потом за нас примутся?
– Не могу знать, товарищ капитан!
– Вопрос был риторическим, – пробормотал каперанг, наводя бинокль на авианосец. – Минуточку. А это что за?..
– Множественные дымы на норд и норд-ост!
– Твою же ж мать. А как все хорошо начиналось…
Балтийское море, борт линкора «Марат»
– «Фуриоус» начал разворот к норду!
– «Киров» докладывает о множественных дымах на норд и норд-ост!
Доклады поступили с разницей всего в секунду.
– Что бы это могло быть? – удивился Иванов. – Ведь караван французов и англичан прибыл в Турку еще позавчера.
– Вот именно, – мрачно ответил Трибуц кавторангу. – А это значит, нам конец. Охранять франко-британским боевым судам уже нечего.
– Вы думаете, они, Владимир Филиппович?
– А больше некому.
Вице-адмирал был реалистом – шансов уйти у старичков-линкоров не было ни малейших. А вот крейсер и 3-й дивизион спастись были вполне в состоянии.
– Попадание в «Ильмаринен»! Еще одно!
Трибуц повернулся в сторону финских броненосцев.
Одно попадание пришлось в центр броненосца, чуть пониже мостика, и явно было нанесено «Маратом», а второе, если судить по тому, что осталось от кормовой башни корабля, «Октябриной».
– Ладно, авиаторы добьют потом. Передайте на «Киров»…
– Радиограмма с «Шарнхорста»!
Балтийское море, борт линкора «Нельсон»
– Господин адмирал, русские нас наконец заметили и начали разворачиваться.
– Что ж, поздравляю, джентльмены, «Фуриоус» мы спасли, осталось спасти наших финских друзей, – флегматично произнес Харпер. – Вернее то, что от них осталось.
Действительно, кавторанг Раниен еще полчаса назад передал, что его «Ильмаринен» начал терять плавучесть и вынужден выйти из боя. Теперь «Вяйнемяйнен» вынужден был отбиваться от двух линкоров в одиночку, а заодно и прикрывать отход своего искалеченного систершипа. И хотя флагман финского флота еще не получил ни одного попадания, повреждения от близких разрывов уже начали
– А в погоню за этими наглецами мы выделим… – адмирал на миг задумался. – «Марсейез», «Дюге-Труэн», «Дюкень» и все эсминцы типа «Жагуар» и «Бурраск». [45] Пускай лягушатники утопят легкие силы русских, а мы займемся сладеньким.
45
«Жагуар» – тип французского лидера эсминцев, всего построено шесть единиц. «Бурраск» – тип французского эсминца, всего построено двенадцать единиц.
Эскадра начала разделятся. Французские крейсера и миноносные корабли устремились в погоню за «Кировым» и эсминцами, а основная часть, возглавляемая британским линкором, начала разворот в сторону боя «Октябрьской революции» и «Марата» с маленькими, но отважными броненосцами Финляндии.
«Все же недаром я не стал надеяться на фортуну, а вывел корабли навстречу «Фуриоус», – подумал Харпер, глядя на едва-едва ковыляющий к берегу авианосец, получивший несколько попаданий из орудий советского крейсера и торпеду в кормовую часть от «Володарского», а также не менее искалеченные «Ягуар» и «Атерстоун». Оба эсминца больше напоминали сыр и на поверхности держались не иначе как молитвами экипажа и Божьим промыслом.
Советские линкоры, как это не удивительно, в паническое бегство не обратились, а легли на курс, позволяющий им прикрыть свои легкие силы если не от отправленных на преследование французов – этого они явно не успевали, хотя залп-другой из носовых орудий может и успели б по ним сделать, – то от основных сил флота точно.
– Герои, – прокомментировал кто-то из офицеров этот маневр. – Надо полагать, Гёрнассон и Раниен, по возвращении в порт, закажут благодарственные молебны во всех церквах Хельсинки.
– Русские – храбрые люди, у них этого не отнять, – пожал плечами Харпер. – Радируйте им: «Восхищен вашей отвагой. Предлагаю капитуляцию на почетных условиях. Харпер».
– Сэр, русские ответили, – смущенно произнес три минуты спустя радист. Смущен он был, поскольку был сыном белого офицера, эмигрировавшего в Англию, а потому русский знал, и, насколько смог, дословно перевел послание Трибуца.
Харпер взглянул на текст радиограммы и побагровел от ярости.
Балтийское море, борт линкора «Марат»
Вице-адмирал Владимир Филиппович Трибуц умирал. Снаряд с «Нельсона», разворотивший боевую рубку «Марата», уложил на месте почти всех находившихся там командиров, а вот его, поди ж ты, пощадил. Дал погибнуть не внезапно, прерывая жизнь на, что называется, самом интересном месте, а отойти в мир иной осознавая свою гибель, но с чувством выполненного долга.