Ник и другие я
Шрифт:
– Соблазняешь?
– Еще раз – ты для меня еще дитя. Вот встреться мы лет через десять-двадцать, тогда… Тогда бы это было соблазнение.
Она укусила ягоду, и сок брызнул во все стороны, обагряя и пальцы Клауда.
– У меня нет столько времени, Клауд. Мне нужна защита и деньги прямо сейчас. Тебе нужен ребенок от меня.
А ягода оказалась до безумия сладкой.
Клауд
– Однако.
Сэм пояснила:
– Принцесса выживала, как могла. Так что… От тебя защита и деньги, от меня…
Он кивнул:
– Я понял – что. Только повторюсь – ты еще дитя. И я уже обещал тебя защищать, так что и деньги, и защита будут. Прости, что в прошлый раз не получилось. Уголек надежный, но, видимо, что-то пошло не так. Прости, пожалуйста. Я очень старался тебя найти, и вот нашел…
Сем тихо сказала:
– Я не особо пряталась, чтобы ты не мог меня найти.
– Значит, я плохо искал, – покладисто признался он.
– Значит, договор?
Клауд кивнул:
– Принцессы нынче недоверчивы… Договор, Сэм. Клянусь, я смогу тебя защитить в этот раз.
Её переложили на каталку, и она снова на миг пришла в себя, а потом заснула – кто-то добавил в капельницу снотворное. Или обезболивающее. Впрочем, чаще всего это одно и тоже. Она была так измотана, что даже заснула. Или анестезиолог, наконец-то, подобрал правильную дозу лекарства.
Машина летела вперед по пустому шоссе. В том направлении мало кто ездил – Холм был давно заброшен и почти разрушен.
Клауд, уверенно держа руль одной рукой, второй поправил на ней плед. Наверное, он так себя готовил к неизбежному. Он же не раз сказал, что она для него слишком молода. А она даже измениться не могла – преображение в вампира-хомофила, самую древнюю форму жизни вампиров, навсегда заблокировало её способности полиморфа.
– Как его звали?
– Кого?- она искоса посмотрела на Клауда. Сосредоточенный и, пожалуй, злой.
Он сухо сказал:
– Того, кто обидел тебя. Найду и лекцией по этикету не обойдется.
– Неважно.
– Так растоптать первую любовь…
– Неважно. – она разулась и подтянула ноги в кресло. – Я сама виновата. Не учла местные особенности, за что и поплатилась.
– И все равно – ему просто необходим урок.
Она не удержалась, горько сказала:
– О
Клауд оборвал её:
– Я понял твою мысль. Но так поступать нельзя…
– Нельзя глупо доверять. И я больше не буду доверять. Только и всего. Просто точный расчет и взаимовыгодные отношения. – Она дернула плечом – все же страшно вот так рассуждать. С почти незнакомым человеком обсуждать… С Паррой как-то само получилось. – Ты уже думал, да? Думал, где…
Он резко затормозил, так что страховочная сеть нанов опутала Сэм, прижимая к креслу, повернулся к ней, заглядывая в глаза. Помолчал, а потом веско сказал:
– Доверять надо. Просто иногда твое доверие обманывают. Но это не повод прекращать доверять, Сэм. И… Раз ты на все согласна, то… – Его рука скользнула по её щеке, прикоснулась к краешку губ, чуть замерла… Сэм напряглась – не так она представляла все себе. Отнюдь не так! Но это принц, он может её защитить… А ей очень нужна защита! Жаль, что иной вариант она ему предложить не может.
Клауд убрал руку в сторону:
– Все. Все, что мне нужно, я сделал – наны закончат остальное.
Сэм удивленно уставилась на него:
– Все?!
– Абсолютно. Слово лорда. Ты свою часть сделки выполнила. Я тоже выполню свою.
Она ничего не понимала:
– Эээ… Непорочное зачатие, да?
– Что-то вроде. – он не сдержал смешок.
– А порочное будет?
Он грустно улыбнулся и поправил у неё прядь, упавшую на лицо:
– Лет через десять поговорим про порок. Хорошо?
– Я подумаю, – согласилась она. Поверить в то, что сделка прошла, было страшно, но потом… Через несколько месяцев она почувствовала шевеление плода. Клауд не обманул.
Её положили на кровать, осторожно подоткнули одеяло. И снова что-то вкололи в капельницу. Угомонились бы уже…
…От дома мало что осталось. Клауд же предупреждал, что Холм забросили. Ветер гнал пыль прочь с холма. Сухой вереск застыл в безмолвии. Ворота в Убежище представляли из себя черный зев в земле. Заходить туда не хотелось.
Сэм обняла себя за плечи:
– Ты же найдешь папу?
– Я очень постараюсь, Сэм. Только я не всемогущ, к сожалению. Тебя я так и не смог защитить.
– Теперь же сможешь?