Ник. Чародей. Том 2
Шрифт:
Устроив обруч на голове так, чтобы он нигде не жал и не спадал, Анкур одновременно нажал на два камня с левой стороны, и на два – с правой. Сначала ничего не происходило, даймон даже подумал, что амулет неисправен, но затем он вдруг почувствовал, будто в его голову залез кто-то неизвестный, с любопытством огляделся внутри и произнес «отлично!». После этого Анкур хоть и видел все, что происходило вокруг, но не мог оценивать, понимать происходящее. Он только мог повиноваться легким намекам-приказам внутри себя – куда посмотреть, куда повернуть голову и что сделать.
Широтон,
Лулио де Монто
Повелитель Чар сидел перед горящим камином и медленно потягивал вино из бокала. Иногда он поднимал его на уровень глаз и любовался игрой света, причудливо переливающегося сквозь грани хрусталя. За стенами дома воцарилась тьма позднего вечера, в приоткрытое окно доносился слабый шум готовящейся к ночной жизни столицы.
В дверь тихо постучали. Лулио кивнул своим мыслям и повернул голову к входу. В комнату неслышно вошел высокий мужчина, на первый взгляд – средних лет. На самом деле ему было под сотню, и он до сих пор считал себя учеником Лулио, хотя сам уже давно был Повелителем Чар.
– Здравствуйте, учитель! – вежливо поклонился гость.
– Проходи, Нино, я уже заждался тебя. – Лулио улыбнулся.
– Что случилось? – Мужчина уселся во второе кресло и вопросительно посмотрел на старика.
Лулио поставил на столик бокал и вздохнул. Руки его спрятались под пледом, которым были укрыты ноги, и он натянул его до горла. Гость с легким недоумением наблюдал за манипуляциями чародея, играющего роль глубокого старца. Тот, заметив реакцию гостя, улыбнулся:
– Обожаю вот так сидеть перед камином под пледом. Специально открываю окно, чтобы напустить холод. Но вызвал я тебя, конечно, не для того, чтобы ты скрасил своим присутствием одиночество старого учителя.
– Что вы такое говорите! – искренне возмутился Нино. – Вам до старости еще ой как далеко!
– Ладно, бросим эти пустые разговоры. – Лулио вдруг резко оборвал не раз проигрываемый ритуал встречи с бывшим учеником. Мысли, терзающие его, слишком важны. – Похоже, наступил тот момент, к которому я тебя так долго готовил.
Гость резко выпрямился в кресле.
– Неожиданно как-то. – На его лицо опустилась тень, чернотой способная посоперничать со своими товарками, которые, будто живые, танцевали в углах комнаты.
Лулио вздохнул:
– Приближается переломный момент в моей жизни. Я не знаю, что со мной будет дальше, но я должен сделать, что задумал. Существует очень большая вероятность того, что я потеряю жизнь. Эти линии будущего наиболее ярки. Хоть они и колеблются, будто пытаясь раствориться в небытии, но что-то сильное не дает изменить ход событий, дать пойти ему по благоприятному для меня пути.
– А никак нельзя их обойти? – Нино явно был расстроен и уже предчувствовал тяжелые для него времена.
– Можно, но тогда будет только хуже. Для империи. Ты ведь помнишь главное? – Лулио кинул требовательный взгляд на Нино.
– Империя превыше всего, – тихо ответил бывший
Лулио слегка расслабился и чуть улыбнулся:
– Я много сил вложил в твое воспитание и горд, что добился нужного результата. В любом случае я постараюсь остаться в живых. Но даже в этой ситуации ты займешь мое место, а мне давно пора заняться очищением духа. Но без помощи и совета я тебя не оставлю. Если же я не вернусь… Что ж… Все, что надо, ты знаешь. Император в курсе, так что с этой стороны проблем не предвидится. Только прошу тебя – постарайся стать ему другом. Это важно.
– Я не подведу тебя, учитель! – Нино кивнул и перевел печальный взгляд на огонь.
Некоторое время мужчины молчали.
– Иди, Нино. Мне надо готовиться к отбытию и к поединку с врагом. Всю нужную информацию для своей новой работы ты найдешь здесь же, в моем доме. Где – ты знаешь. Дом останется тебе, да и все мои сбережения. Мертвому они не нужны. Мы приходим в этот мир голыми, голыми и уходим из него.
Нино медленно поднялся. Постоял, глядя на учителя глазами, в которых плескались боль и печаль. Потом резко опустился на колено и прижал руку Лулио к своему лбу:
– Прости, отец.
Лулио сглотнул образовавшийся в горле комок. Нино не был его сыном. Бывший беспризорник, он с радостью пошел в ученики к Лулио, когда тот его нашел. Но за годы ученичества настолько полюбил чародея, что стал почитать его, как родного отца, которого никогда не знал.
Потрепав Нино по шевелюре, как в те времена, когда он был мальчишкой, Повелитель Чар отвернулся, чтобы спрятать подозрительный блеск в глазах, и повторил:
– Прощай, сын.
Резко поднявшись, Нино в последний раз оглянулся на старого чародея и выскочил из комнаты. Лулио слегка вздрогнул, когда внизу хлопнула дверь, и прошептал:
– Ну вот и все. Почти все долги розданы. Остался последний, самый главный.
Посидев у камина еще около часа, Лулио тяжело поднялся и внимательно огляделся, будто прощаясь с домом. Затем взял стоящую рядом со столиком заранее приготовленную походную сумку, перебросил лямку через плечо и отправился на крышу дома. Небо сверкало скопищем звезд, образующих странные фигуры. Некоторые из светил подмигивали игриво и ободряюще. Лулио улыбнулся, вытянул руки вперед ладонями вниз и прищурился. Ладони стали жить словно своей жизнью, двигаясь в неслышном ритме, дирижируя тихой музыке.
Особой причины торопиться не было. Чародей не стал гнать лошадей, а проделывал нужные упражнения с чувством, с толком и расстановкой, стараясь прочувствовать каждый жест, каждое завихрение энергий, каждый завиток ощущений. Аура чародея сначала скачком расширилась, охватив несколько прилегающих кварталов, ее границы затрепетали, впитывая разлитую вокруг энергию и одновременно чутко реагируя на возможный негатив. Все было чисто. Затем аура стала сжиматься, не выпуская наружу накопленную энергию. Через некоторое время, посверкивая в чародейском зрении ярким пламенем, она сжалась до размеров тела чародея. Теперь ему не грозили никакие внешние воздействия – ни удары средней силы, ни ветер, ни вода.