Ника, Эрн и осколки кружев
Шрифт:
— Тогда за дело, — хлопнул в ладоши Тарит. Он так стремился помочь в борьбе с сырой магией, будто уже стал правителем и печётся о благополучии своих граждан. Впрочем, Моника была уверена, что это его стремление будет по достоинству оценено жителями Рилантии. Тарит обернулся к принцессе, будто только вспомнил о её существовании. — Ваше высочество, не хотелось бы злоупотреблять гостеприимством, но нам понадобятся ваши гостевые апартаменты ещё на некоторое время.
Принцесса сморщила нос и отвернулась, явно не желая разговаривать с будущим мужем, впрочем, ответ Тариту не требовался — до совершеннолетия
Облегчение нахлынуло на Монику тёплой волной, она обмякла в объятьях Арнана и, кажется, чуть не потеряла сознание. Если бы жених не подхватил её на руки, она бы точно не смогла удержаться на ногах. Всё-таки Кеван спасён. Пусть даже он далеко, рядом с таинственной Гильдией Охотников, Ника верила, что они ещё встретятся. Кеван обязательно даст о себе знать, а если нет — Моника сама найдёт его, и тогда уж он не отвертится от заботы своей младшей сестрёнки. Ну а сейчас пора бы уже покинуть Рилантию.
Тарит разберётся со всем, что здесь произошло. Не сразу, но со временем Кадария и Рилантия перестанут враждовать, а может быть объединят силы перед угрозой переизбытка сырой магии. Как верно заметил Тарит, магическая граница пала, выбросы будут влиять на все страны, не только на Рилантию, а Нике нужно срочно искать убежище, защищённое от магии. Последние события показали, что сама она не справится, не сумеет удержаться. Кайдо будто услышал её мысли, подкрался своим бесшумным шагом и молча сунул в руки кулон со вставкой из лоналийского стекла. Спорить она не стала, кивнула и нацепила на себя единственную преграду между ней и сырой магией.
Когда-то Моника мечтала о магии, мечтала повелевать стихиями и распускать огненные цветы на ладони. Теперь она боялась магии, бежала от неё. После всего, что произошло, и после сомнений Верховного судьи относительно опасности Моники, она добровольно приняла решение отказаться от любого использования магии. Навсегда. Без исключений. Или эта самая магия поглотит её, захватит тело и душу, заставит забыть, кто она и кем когда-то была.
Эпилог
В гостевых апартаментах рилантийского дворца собрались для прощания бывшие союзники, друзья и даже враги. Ника оправилась после операции, её раны почти зажили, а подарок Кайдо — кулон из лоналийского стекла надёжно защищал девушку от влияния сырой магии. Всего за несколько дней Тариту удалось объединить всех: Инес перестала шипеть на отца и приняла живое участие в контроле поставок антимагических браслетов и ошейников; Кайдо перешучивался с Моникой и не напоминал о своей мести и поисках Михара. И только Татия продолжала цапаться с Динстоном, вымещая на нём своё раздражение, которое с каждым днём становилось сильнее.
Моника надеялась, что после возвращения
— Я вот до сих пор не могу понять, на кой всем так сдался этот несчастный Кеван? — спросила Татия вслух, не обращаясь ни к кому конкретно.
— Он — пешка в чужих играх, как и ты, и прочие, — ответил Динстон, пожимая на прощание руку Арнану — эти двое забыли свои разногласия ради Моники. Каждый отправится своим порталом, но они непременно ещё увидятся в Венитаре. — Так или иначе, кто-то забрал бы его раньше, а кто-то остался в дураках.
— Ой, тебя я в последнюю очередь спрошу о чём-то! — окончательно разозлилась Татия, набросилась на Динстона и даже успела несколько раз ударить его кулаком по груди до того, как он перехватил её руки. — Ты у меня уже вот где сидишь!
— Погодите плеваться ядом и убивать друг друга, — сказал им Тарит, сделав глубокий вдох. — Я хочу напомнить всем, что изначальная магия имеет приоритет над всеми обязательствами и клятвами, — он развёл руками и с лёгкой, почти детской улыбкой на губах продолжил. — Под изначальной магией я подразумеваю сырую магию, которая после преобразования витает в воздухе, струится по венам магов и дышит в такт с дыханием мира.
— Только не надо скучных уроков, — закатила глаза Татия, попыталась цапнуть Динстона зубами, но не преуспела. — Я в пансионе спала на истории магии и теперь уж точно не собираюсь слушать про сотворение мира.
— А зря ты спала, — по-доброму усмехнулся Тарит и взглядом указал на левую руку Татии. — Иначе ты бы сразу узнала, что за магическая метка красуется на твоём запястье.
— Да плевать мне, — рявкнула Татия, лягнув Динстона по лодыжке.
— И это зря, — повторил Тарит, не уточнив, что именно зря — лягать Динстона или плевать на метку. — Ты замужем за моим братом — Динстоном Гордианом. Изначальная магия подтвердила ваш союз, теперь он нерушим и нерасторжим, — он обернулся к Монике и расплылся в ещё более широкой улыбке. — Кстати, Моника, Арнан — поздравляю.
— Не понял… это чего, я женат, получается? — пробурчал Эрнард, потирая запястье. — А… на ком?
— А ведь тебе Ания Понцелер зимой предсказала, что ты женишься до конца года! — вспомнила Моника слова модистки, обращённые к Эрнарду. Девушка заметила нервное движение Хелики и с трудом удержалась от смешка — командир отряда безмолвных исполнителей спрятала руку в карман, но Ника успела заметить тонкую полоску магической метки на её запястье, точь-в-точь такой же, как у Эрна.
— Э-э-э… так то была простая болтовня, — неуверенно протянул Эрнард, состроил страдальческую физиономию и вцепился в волосы. — Ты хотя бы знаешь, кто твой муж… а я где буду искать эту с-с-суженую?