Никак иначе

Ann Lee

— Зачем он тебе? Нам? Давай всё заново, только ты и я? Давай? Конфетка, соглашайся!

— А Кирилл в курсе твоего предложения? — я оттолкнула его, и он поддался, даже на шаг отошёл.

— А при чём здесь он? Я тебя спрашиваю. О твоих желаниях сейчас речь!

Я молчала, ошарашенная поворотом событий. Не находила слов. Не знала вообще, что сказать. А может это предложение исходило не от того мужчины.

— Понятно, — горько усмехнулся Саша, видимо тоже посчитав, что не он должен мне, это предлагать.

Он,

также молча, не прощаясь, вышел, оставив меня в полном раздрае.

Я так была удручена, что чуть не шлепнулась на задницу со всего маха, вовремя спохватилась, и перенесла вес вперёд так и не сев. Мой взгляд зацепился за забытую сумку с едой, и сразу стала прикидывать, куда мне деть всё это. Потом я посмотрела на телефон, и поддалась импульсу, набрала Кирилла.

Он взял после третьего гудка, возможно, это хороший знак.

— Да, зеленоглазая, как дела? — раздался в трубке его низкий голос.

— Кирилл, — я сглотнула, пытаясь настроиться и найти смелость, для того что я собиралась сказать.

— Да, Света, говори, — возможно, мне и показалось тревога в его голосе, а возможно он всё же уловил все оттенки моего беспокойства, что передала моя интонация, в его коротком имени.

— Если ты не приедешь, я буду знать что это конец. Что я тебе не нужна. Срок до вечера завтрашнего дня, — прямо выпалила на одном дыхании, и положила трубку.

И стало легко. Пусть болезненно, но легко. Потому что уже завтра, я узнаю, куда дальше пойдёт моя дорога.

23

В палату бодро прошагала Эльвира Андреевна, держа в руках стопку карт. Она как всегда была обворожительна, даже в медицинском халате, под которым впрочем, угадывалось элегантное платье. Строгая прическа, неброский макияж, туфли на удобном, но всё же каблуке. Эта женщина меня поражала. Тем как она несла себя, с какой грацией. И тем, что так и не осудила меня за моё распутство. Говорила со мной уважительно, и деликатно. Страшно представить, какое бы отношение я своим признанием заслужила в местной консультации.

Я на тот момент маялась у окна, поглядывая на часы. Время перевалило за обед, и надежда, что Кирилл явиться, таяла, с каждой убегающей минутой. И от той вчерашней легкости, не оставалось и следа. Всё больше я погружалась в марево, из сожаления и обиды. Всё больше мне становилось муторно и дурно. Только сейчас вдруг осознала, что мне плевать на гордость, я готова позвонить и сама. Вот ещё чуть-чуть.

Сегодня даже Саша не пришёл. Следствие нашего вчерашнего разговора. И это тоже меня огорчало.

Привлечённая врачом, я слегка вынырнула из своих грустных дум.

— Так, Светлана, — проговорил задумчиво она, заглядывая в карту, — всё хорошо, но…

Я только хотела спросить, что но, как дверь в палату открылась, и вошёл Кирилл. Опять

с цветами, которые просто некуда было ставить.

Моё сердце подпрыгнуло, и забилось где-то в горле. Радость, всепоглощающая, расслабляющая, изгоняющая из сердца всю темень, заполнила меня в мгновение. Я даже, не стала анализировать свою эту дикую реакцию на него, и не стала стесняться врача. Сорвалась с места, на котором стояла, и впечаталась в его широкую грудь, зарываясь носом в тонком кашемире джемпера, и вдыхая, впитывая, в себя его тепло и аромат.

Широкая ладонь опустилась на мой затылок и придавила ещё сильнее, и я всхлипнула, от облегчения, обнимая его за талию, и забывая обо всём, слушая убыстряющийся ход его сердца, и глубокие вдохи.

Деликатное покашливание вывело меня из эйфории и напомнило, что мы не одни.

— Я бы зашла попозже, но вечером я уезжаю, поэтому нам необходимо поговорить о вашем состоянии, Светлана, — проговорила Эльвира Андреевна.

Я подняла взгляд на Кирилла, жадно разглядывая его усталое лицо. Тёмная щетина, морщинка между глаз, прозрачные глаза. Смотрит внимательно, тоже алчно, скользит по лицу.

А я, наверное, выгляжу как пугало. Бледная и лохматая, с осунувшимися щеками.

— Я подожду снаружи, — говорит он, и совсем не спешит разорвать наши объятия.

— Нет, — сиплю я и прокашливаюсь, — не уходи.

Поворачиваюсь к Эльвире Андреевне.

— Вы можете говорить при Кирилле…

— Светлана, это не совсем этично…

— Говорите, всё нормально, — отмахиваюсь я, чего он там не знает.

— Ладно, как скажете, — сдаётся врач.

Мы перемещаемся от двери. Немного отстраняемся, но я всё равно чувствую его тепло.

Кир кладёт букет на заставленный подоконник, и поворачивается лицом к врачу.

— Итак, как я уже сказала, — продолжает Эльвира Андреевна, мгновенно настраиваясь на деловой тон, — всё прекрасно. Анализы в норме. Разрывы затягиваются. Через пару дней на выписку. И даже хорошо, что вы здесь, — поворачивается к Кириллу, — прошу отнестись к здоровью Светланы с внимательностью. Половой покой неделя. И потом никаких резких проникновений. Желательно, без лубрикантов и предварительного массажа, вообще не начинать.

Кир совершенно не смущается данному замечанию, меня же посещает эффект дежавю, когда хочется опять провалиться сквозь землю, и всё при той же женщине.

— Также Светлана, учитывая ваши проблемы в прошлом, предлагаю вам лечь к нам на обследование, — продолжает врач, а я выныриваю из своих стыдливых эмоции, и меня сразу бросает в ужас, я вскидываю взгляд на спокойную Эльвиру Андреевну, которая прячет взгляд, в карте. Потом перевожу его на Кирилла, который задумчиво ловит мой ошарашенный взгляд, и сглатываю. Такого я не ожидала.