Никаких обещаний
Шрифт:
— Ну, в таком случае… — Штедфельд взглянул на бумаги, разбросанные на его столе, и Эшли поняла, что он считает их беседу завершенной.
Она так не считала.
— Тем не менее я просила бы два выходных дня.
Он взглянул на нее удивленно, и на мгновение Эшли показалось, что он сейчас откажет ей. Но он кивнул.
Эрик оставил машину на стоянке напротив дома и взял из багажника сумку. Как ни приятно было провести уик-энд со своим другом Джоном, ничто не может заменить дом. И если он позвонит сразу же, как зайдет в квартиру, то время, не слишком позднее, будет еще
Нет, вероятно, она не поймет… но побеседовать с ней все равно будет приятно.
И возможно, он скажет ей, что получил положительный ответ на один из запросов, которые разослал в колледжи Чикаго, предлагая свои услуги. Или лучше подождать более точного подтверждения и тогда сообщить, что он переезжает в Чикаго?
Закрытие додзо в Анн-Арборе будет для него делом трудным, как с финансовой точки зрения, так и эмоциональной, но все уладится, Эрик был в этом уверен. Он получил истинное удовольствие от преподавания курса японской культуры в Мичиганском университете пару лет назад и, возможно, теперь полностью сможет перейти на преподавательскую работу. И если в Токио его наставник мог обучать искусству ниндзя-цу в обыкновенной комнате, в которой не было ничего, кроме нескольких матов, он сможет делать то же самое в Чикаго.
Эрик остановился в вестибюле дома, чтобы взять почту, засунул почту в сумку и стал подниматься по лестнице.
Он был еще на полпути, когда внезапно открылась одна из дверей на площадке третьего этажа и появился Чарли. Увидев Эрика, он остановился с широко открытым ртом, затем закрыл рот и оглянулся на дверь, из которой только что вышел, Эрик не понял, на какую именно.
Когда Чарли снова взглянул на Эрика, на его лице была уже улыбка.
— Ты вернулся!
— И рад этому возвращению, Чарли-сан, — Эрик продолжал подниматься по ступенькам, пока не подошел к Чарли и не остановился рядом с ним. — Я тороплюсь позвонить Эшли, кажется, еще не очень поздно, но завтра обязательно напомните мне, чтобы я рассказал вам о выходных, проведенных среди первозданной природы.
Продолжая улыбаться, Чарли взглянул на дверь квартиры Эрика.
— О, с удовольствием послушаю.
Спускаясь по лестнице, Чарли что-то насвистывал, и Эрику показалось, что он что-то замышляет. Любопытство Эрика росло по мере того, как он приближался к своей квартире: дверь была приоткрыта, из магнитофона лились звуки арфы-кото.
Осторожно он шагнул в свою квартиру и остановился, как вкопанный. Сгорбившись, упершись локтями в колени и обхватив голову руками, на его кушетке сидела Эшли. Волосы были спутаны, некоторые пряди еще держались заколкой, но остальные были рассыпаны и ниспадали на лицо, почти совершенно его скрывая.
Красный цвет ее костюма контрастировал с черной кожей кушетки, и Эрик невольно вспомнил ту ночь, когда она надела этот костюм к ужину, и вспомнил, как он… снял с нее этот костюм. Эрик тихо закрыл за собой дверь, щелчок был едва слышен.
Тем не менее Эшли услышала. Выпрямившись, она повернулась в его сторону:
— Чарли, я думала, ты… — ее фраза оборвалась на полуслове, она поднялась, вскрикнув: — Эрик! Что с тобой? Я…
Он отшвырнул от себя сумку, она бежала к нему по комнате, их руки встретились для объятия. Два с половиной месяца они жили телефонными звонками и воспоминаниями. Держать Эшли в объятиях, чувствовать ее нежность и теплоту было высшим наслаждением. Он не знал, как и почему она оказалась в его квартире, но был рад ее видеть.
— О, Эрик! — воскликнула Эшли, прижимая его к себе, и вдруг отвела от него руки и слегка подалась назад, лицо приняло озабоченное выражение, и она оглядела его с головы до ног, — С тобой все в порядке? Ты не ранен?
— Все хорошо, — усмехнулся он. — Было холодно, но не опасно.
— Ты хочешь сказать, огнестрельное оружие, как и холодное, не представляет для тебя опасности? — горько сыронизировала Эшли, интонация ее голоса стала задиристой.
— Мы не брали с собой никакого оружия, ни огнестрельного, ни холодного. Это был обычный выезд за город с палатками.
— С палатками? — Эшли нахмурилась.
— В Брейлинг. Один из учеников, мой друг Джон Рейберн, много рассказывал о красоте тех мест, и вот мы взяли и, долго не раздумывая, решили съездить в Брейлинг. Ну как?
— Ну как? — переспросила она и рассмеялась тяжело и натянуто. — Я скажу тебе, как. Последние восемь, нет, девять часов я провела в тревоге, беспокоясь, что ты валяешься где-нибудь раненный, умирая. Я почти довела себя до истерики, обзванивая все больницы Анн-Арбора, и Чарли у себя дома сейчас ищет детройтский телефонный справочник, мы собирались звонить в больницы Детройта. И вот приходишь ты и заявляешь, что все это время развлекался за городом на пикнике.
— Но с чего ты взяла, что я ранен и умираю? — ему показалось, он пропустил в ее словах какую-то важную деталь.
Эшли вернулась к кушетке, взяла с одной из подушек газету, помахала ею в воздухе и протянула ему:
— Вот почему!
Крупными черными буквами на газетной странице выделялся заголовок «Операция полиции закончилась перестрелкой». Взяв газету, Эрик пробежал глазами статью, ухватив самое главное.
— Ты думала, я принимал участие? — спросил он, возвращая газету.
— Да. А что еще я могла подумать? Лейтенант Пиз звонит тебе ночью, из темноты возникает загадочная фигура ниндзя, и рвется паутина наркомафии. Если помнишь, это произошло сразу же после моего переезда в Чикаго… и после того ночного звонка лейтенанта! Ты, конечно, скажешь, что все это не опасно, но я-то прекрасно знаю цену подобным словам: тот факт, что ты ниндзя, вовсе не делает тебя неуязвимым или бессмертным. Ты мог оказаться и среди убитых.
— Только в том случае, если бы принимал участие в этой операции.
— Но ты, разумеется, ездил на пикник! Не так ли? — она подозрительно сверлила его взглядом, затем Эшли покачала головой. — Я чуть с ума не сошла из-за тебя, ты понимаешь это, Эрик Ньюмен? Сойти с ума! — Эшли попыталась привести в порядок свои волосы, но зацепилась за заколку и с внезапным раздражением стала вынимать из волос все оставшиеся заколки. — Ты знаешь, что я сделала, как только приехала в Анн-Арбор? Я позвонила лейтенанту Пизу, чтобы справиться о тебе. Ты не догадываешься, что мне ответил тот парень, что поднял трубку? Он сказал: «Я никогда не слышал этого имени — лейтенант Пиз». Вот что он сказал!