Никаких принцесс

Сакрытина Мария

– Я не знала. Вейл, по-хорошему предупреждаю, не подходи ко мне близко, - я на всякий случай отступаю к двери потайной комнатки. Оказаться зажатой меж этих гробов... Нет уж.

– Виола!
– Вейл улыбается. Хищно.
– Поверь мне, я хорошо целуюсь. У меня было столько девушек, что и не сосчитать.

– Угу, - отступаю за порог.
– И каждая тебе говорила, что ты хорошо целуешься? Мне жаль тебя разочаровывать, но, по крайней мере, половина твоих... девушек просто не могла пошевелиться, когда ты... Вейл, я сказала:

не подходи!

– Во-первых, - плевать он хотел на мои предупреждения, - в школе проклятие не действует, и ни одна из моих спутниц не жаловалась. А во-вторых... Ты что, правда, так хочешь умереть? Сильнее, чем всего лишь со мной поцеловаться?

– Мне сестра говорила, что со «всего лишь» всё только начинается, - бурчу я.
– Вейл, я не собираюсь умирать. Я фея, и вообще-то предполагается, что я как-то сниму с тебя это проклятье. Ну что ты смеёшься?

– Виола, его уже почти пять лет снять не могут, - усмехается Вейл.
– Это не то, что говорят девушке на первом свидании, но я не верю, что такая милашка, как ты, справится. Ты ещё месяц назад колдовать не умела!

– Я и сейчас не умею, - с достоинством говорю я.
– Но как показывает недавняя история с королевой Сиерны, магия не главное. Стой, где стоишь!
– я прижимаюсь спиной к стене. Всё, дальше отступать некуда, а на меня уже накатывает слабость.

Но Вейл действительно останавливается. Окидывает меня долгим взглядом и вдруг усмехается.

– Звёзды, я ещё ни разу не делал это насильно. И начинать не намерен. Ну и что ты предлагаешь?
– это он уже мне.

– Открой окно, - слабо прошу я. «И вывались наружу». Но нет, нельзя же говорить такое принцу, в гостях у которого ты оказалась. Пусть и насильно.
– Спасибо. Да, - вздыхаю. Правда, легче стало. Пусть за окном давно сгустились сумерки, но они звенят сверчками, и мне уже не кажется, что я заперта в одном из гробов потайной комнаты.
– У тебя есть шахматы?

– Мы будем играть в... шахматы?
– ядовито интересуется Вейл.
– Да. Есть. Виола, ты просто расширяешь границы моих познаний. Никогда не ухаживал за девушкой... во время игры в шахматы.

– И не начинай, - предупреждаю я.
– Мы просто скоротаем время.

– Не понимаю: что тебя не устраивает?
– бормочет Вейл, шагая к двери - позвать слуг.
– С бастардом ты была куда как ласкова.

– Потому что Дамиан меня любит!
– вскидываюсь я.

– Я прикажу поставить ему памятник, - роняет Вейл, прежде чем скрыться за дверью. Вовремя - ещё одна диванная подушка мажет мимо цели.

– Ты там про мёд что-то говорил, - кричу я ему вслед. А что? Умирать - так со сладким.

Или от скуки. Вейл паршиво играет в шахматы. Даже нет - безумно паршиво, он конём пытался ходить как ферзём, потому что «это же всадник!». Не вижу в этом смысла, но Вейл - видит. Почему-то он уверен, что всадник может всё. Хм, может, всех принцев этому учат? Что они

непобедимы? Потому что на конях? Делаю мысленную заметку сыграть в шахматы с Ромионом. Если не помру сейчас от скуки.

– Шах. Твой ход.

Вейл зевает и бессмысленно смотрит на доску. Там его несчастный король отрезан от не менее несчастного коня (я оставила беднягу в «живых» из чистой вежливости), ещё пара пешек мечется где-то в центре, но в целом и так понятно, кто выиграл. Так что выбор у Вейла невелик.

Был. Пока этот слабак не упал лицом на шахматную доску, раскидав фигуры.

– Эй! Вейл, ты что?..

– Я спать хочу, - бормочет тот.
– Звёзды, ни с одной девушкой я ещё так смертельно не уставал. Как... бастард... тебя выдерживает?

Я бросаю в него чёрным королём, но Вейл даже не отмахивается.

– Его зовут Дамиан!

– Без разницы, - он снова зевает и опять пристраивается спать на доске.

– Эй!
– Вейл не реагирует, и я трясу его за плечо.
– Ты, может, хоть на кровать переберёшься? Я по-джентельменски её тебе уступлю.

– Ну да. Мою же кровать, - Вейл пытается встать, но тут же падает обратно в кресло.
– М-м-м, что это я?.. Виола, не молчи, мне так легче сосредоточиться.

– Да зачем? Ложись и спи в своё удовольствие, а я твоё проклятье посторожу, - фыркаю я, собирая фигурки.
– Всё равно от тебя толку... Тоже мне, принц.

– Не-е-ет, я не хочу... пропустить момент... когда же ты, наконец... умрёшь...

– Чего?!

Вейл сонно - и как будто пьяно - смеётся и заплетающимся языком просит:

– Не молчи.

– А что, хочешь, я скажу, что о тебе думаю? Тогда ты точно никогда не заснёшь. Ладно, ладно. Вот скажи, а хрустальный гроб вокруг тех девушек в комнате, он из чего образуется? И сразу, как только они замертво падают, или чуть погодя? И почему гроб? Это типа бонус, да? За поцелуй?

– Они не... замертво... Они... засыпают, - бормочет Вейл и закрывает глаза.

– Засыпают?
– я вспоминаю свою слабость, когда он пытался меня поцеловать. Смотрю на спящего Вейла.
– Эй! Эй, а ну проснись! Вейл! Это же я должна заснуть! Или умереть, а не... ты...

Но он уже спит, крепко и даже хлопок в ладоши над его ухом не работает (а ведь всегда срабатывал - на папе, на сестре, на крёстной...)

Чёрт, чёрт, чёрт! Это что... что происходит?

Что я сделала?

По наитию я подхожу к зеркалу и нагло интересуюсь:

– Ну, кто краше всех?

И зеркало являет, наконец, отражение. Вейла. Долго так, ещё и вертит на манер 3D-показа.

Я падаю на диван и сжимаю виски пальцами. Господи, где же я прокололась? Мама же не хотела... Не этого она хотела!

И как я теперь расскажу ниммерийцам, что их принц... м-м-м... того? Спит. Кажется, надолго. Может, даже навсегда.

И ладно - как скажу? А вот, что они в ответ скажут?...