Никакой магии
Шрифт:
— Вы думаете, у Элиаса есть шансы? — спросил Фред. — Бенуа неплохой оратор, а народ сильно возбужден событиями последних двух недель.
Элоиза презрительно сморщилась.
— Бенуа лжец и жулик. Он мечтает сделать из Кокерс-Гроува второй Додж, по которому день и ночь шляются пьяные ковбои и накрашенные женщины!
— Извините ее, — застенчиво улыбнулся Фред. — Элоиза плохо представляет себе, какое значение для экономики города имеют гуртовщики.
— Прекрасно представляю! — возразила ему супруга. — Но не хочу, чтобы город стал раем для
Они продолжали препираться, но Слоун не прислушивался к спору. Он не сводил глаз с Бенуа. Харгроуву предстояло после обеда выступить с речью, а посему он сидел рядом с Элиасом и держался довольно скованно.
Действительно Бенуа бросил тревожный взгляд на Джози, или это Слоуну только показалось? Определенно, салунщик ждал от нее какого-то сигнала. Слоун довольно усмехнулся: с места Джози главный стол был не виден.
Между тем обед близился к концу. Кандидаты откашливались, готовясь к выступлению. Уинн Берлингейм подал Элиасу несколько листков. Через минуту то же самое сделал Джордж Самуэльс. Разница была лишь в том, что он вложил в руку Харгроува один-единственный клочок бумаги.
Слоун внимательно следил за читающим записку салунщиком. Бенуа пробежал ее глазами, злобно смял и сунул в карман пиджака. Послание привело Харгроува в неистовый гнев. Он едва сдерживался, когда шептал Самуэльсу ответ. Не оставалось сомнений, чем вызвана эта ярость. Бенуа избегал смотреть на крайний столик, и это как нельзя лучше доказывало, что до неистовства его довел не кто иной, как Слоун.
— Дедушка! Что ты здесь делаешь? — выпалила Нерида, поднявшись на заднее крыльцо.
Нортон стоял в дверях и пытался справиться с одышкой.
— Гуляю, — сварливо ответил старик. — Я устал сидеть взаперти. Никто меня не увидит. Слишком темно.
— Но тут холодно и сыро. Тебе надо быть в тепле.
Она попыталась загнать деда в дом, но тот сопротивлялся. Пришлось отступиться.
— Принеси стул, Нед. Если мне суждено сегодня умереть, предпочитаю сделать это на улице. Всю жизнь ненавидел торчать в четырех стенах.
— Но ведь…
— Ты отказываешь умирающему в последнем желании?
Раньше он не ругал внучку даже во хмелю, и эти слова потрясли ее. Не будь на старике белой рубашки, Нерида не заметила бы, что он поднял руку и прижал ее к груди. Она положила ружье на крыльцо, опрометью бросилась в дом и вытащила из столовой простой деревянный стул.
Нортон сидел на верхней ступеньке, согнувшись от боли.
— Позволь мне сбегать за врачом, — взмолилась Нерида, борясь со слезами.
— Нет, никаких докторов. Ради Бога, дай мне спокойно умереть, Нед. Где стул, черт побери?
Она почувствовала себя абсолютно беспомощной и едва не разрыдалась. Всхлипывая, Нерида выволокла стул на крыльцо. Ружье лежало рядом, но у деда не хватило бы сил, чтобы поднять его. Нортон ухитрился встать и привалился к столбу. Нерида обняла старика за талию и силой усадила на стул.
— Отпусти меня, Кейти. Я ведь не ребенок…
Он опять назвал ее именем бабушки. Неужели
— Дедушка, это я, Нерида, — тихонько вымолвила она. — Дочка Мэгги.
— Мэгги? — эхом повторил он. — Мэгги умерла, правда? Да, я помню, Нед, я все помню. Можешь не напоминать…
— Дедушка, становится холодно. Я схожу за твоим пальто и вернусь, ладно?
— Виски, — едва слышно возразил старик. — Только оно согреет меня.
— Тебе нельзя виски, дедушка, да и нет его. — У нее подгибались ноги. — Лучше я принесу тебе пальто и одеяло.
— Тогда принеси бутылку эликсира. И себе прихвати. Выпьем за последнее представление доктора Меркурио!
— Дорогие друзья! Дорогие жители города Кокерс-Гроув, штат Канзас! — раздался громкий голос Элиаса Дакворта.
В зале было душно. Большинство дам, включая Джози, обмахивалось веерами; кое-кто из мужчин вытирал лоб платком или расстегивал ворот рубашки, но это мало помогало. Никто не обращал внимания на Элиаса, ожидавшего, пока в зале настанет тишина. Люди продолжали беседовать, официанты гремели посудой и наполняли пустые бокалы. Пришедшие послушать речи толпились вдоль стен и между столиками.
Слоун отодвинул стул и поднялся. Мельтешившие вокруг люди мешали ему наблюдать за Бенуа Харгроувом.
— Что-то случилось, начальник? — спросил Фред Холлет.
Макдонох посмотрел на него так, словно впервые увидел.
— Просто устал сидеть. Надо слегка размяться, — с отсутствующим видом произнес он.
— Ага, стулья тут не самые удобные в мире, — хмыкнул Фред вставая. — Не хотите подымить?
Сколько времени длилась эта беседа? Двадцать секунд? Тридцать? Когда Слоун обернулся, Элиас все еще ждал внимания, но Бенуа Харгроув бесследно исчез.
Приближалась гроза. В ветках старого вяза свистел ветер.
— Дедушка, так лучше? — спросила Нерида, набрасывая одеяло на его тощие плечи. Она не могла заставить Нортона надеть пальто, но против накидки он, кажется, не возражал.
— Мне и раньше было неплохо, Нед. А теперь, будь добра, сходи за парой бутылок моего эликсира. Не отказывай старику в последней просьбе.
— То же самое ты говорил, когда просил принести стул.
Лунный луч упал на лицо старика.
— Я передумал, — ухитрился улыбнуться Нортон, превозмогая боль.
Нерида поцеловала деда и обняла его иссохшее тело.
— Ох, дедушка, хоть ты и ужасно упрямый, я все равно люблю тебя!
— Надеешься, что я умру раньше, чем ты добежишь до фургона? Хочешь сэкономить?
По щекам катились слезы, но Нерида Ван Скай уже смеялась. Остроумие еще не оставило доктора Меркурио.
— Твоя взяла, дедушка, — признала она. — Этот эликсир действительно такой противный, как о нем говорят?
— Враки! От него становится так хорошо, что о вкусе просто забываешь. Сейчас мы примем дозу, время пройдет незаметно, а там и начальник вернется…