Никакой магии
Шрифт:
– Я не заслужила, Ваше… Та, – быстро исправилась я, – дело в том… ведь я спасала как раз символ. Просто не знала… не думала, что за ним скрыт живой человек.
– Об этом почти никто не думает… и не знает, – Анриетта отвернулась, пряча влажный блеск в уголках глаз. – Я понимаю, но… прости. Так хочется поговорить, а времени нет. Клетка давит. Через двадцать минут должна быть на праздничном концерте. Лорд-канцлер сказал, что это нужно сделать обязательно, показать, что заговор не поколебал привычный порядок. Еще раз спасибо и…
– До свидания, – твердо сказала я. – До
Мы прошли выход из парка и начали спускаться по лестнице, как вдруг меня словно резко ухватили за локоть, заставив обернуться назад. Мраморные, с прожилками, перила, на них в широких глиняных вазах желто-красное буйство бархатцев с цинниями, четверка гвардейцев в бело-черных мундирах по-прежнему мрачно и угрюмо взирает на мир из-под обреза крылатых касок. Привратник тоже на месте, как раз с легким поклоном возвращает розовый картон пригласительного билета очередной паре счастливцев: почтенному седому джентльмену, трогательно-нежно поддерживающему совсем еще юную девушку с округлившимся – седьмой или даже восьмой месяц – животиком. В чем же дело?
Ноги тем временем решили не дожидаться приказов от головы и, развернув тело, понесли вверх по ступенькам.
– Инспектор? – ткнулся в спину встревоженный окрик полковника. – В чем дело?
Я услышала, но не среагировала, целиком поглощенная попытками распутать клубок собственных неясных ощущений. Гвардейцы… стоят, как и положено, привратник удивленно воззрился на меня, но не сделал попытки остановить. Миновав арку, я сделала несколько шагов, вдохнула…
Пахло лекарствами. Точно, именно эти запахи я почувствовала, когда мы с Кардом выходили… но почему они заставили меня обернуться? Многие беременные пахнут как филиал аптеки… словно подтверждая мои мысли, девушка обернулась, продемонстрировав анемично-бледное личико, чересчур белое даже на фоне «жемчужного» атласа платья. Бедняжка… не стоило ей сюда являться! А она еще старается улыбаться, только вот улыбка выглядит неестественной, чересчур уж благостной. Дура! Идиотка! Лекарствами ей запахло! Конечно же, эта несчастная будет улыбаться – когда настойка опия у нее едва из ушей не сочится.
Как только я осознала это, как спохватившийся нос «отфильтровал» запах дурмана и наконец-то четко выделил аромат, заставивший меня броситься назад.
– Добрый вечер, командор.
Почтенный седовласый джентльмен в кремовом сюртуке, совершенно не похожем на флотский мундир, выпустил руку своей спутницы и медленно развернулся ко мне. Наверное, он в тот миг еще надеялся на что-то – дурацкую случайность, ошибку, ведь работа гримера была воистину безупречна. Над лицом заговорщика поработал истинный гений, даже я на миг усомнилась, но запах духов невозможно спутать. Должно быть, у командора просто не нашлось других под рукой… и я узнала.
Взаимно. Надменно-спокойное лицо дрогнуло, искажаясь гримасой, гневно полыхнул взгляд, правая рука скользнула за отворот и тут же появилась вновь, кургузо сверкая вороненой сталью… а затем все заслонило темно-синее сукно парадного мундира Корабельной Пехоты.
Треск выстрела оказался на удивление негромким.
– Вот сейчас, – хрипло выдохнул Кард, – и в самом деле все кончено.
Позади затопали сапожищи, с хрустом растирая в пыль рассыпаные вдоль края дорожки крохотные скорлупки раковин, кто-то свистел в свисток, кто-то кричал, надсаживаясь… как всегда у людей, самая большая суета начинается, лишь когда…
Я перевела взгляд на спутницу командора. Глубоко вздохнула – и медленно, неторопливо, – Великий Лес, каких усилий стоила мне эта неторопливость! – вытянула из кобуры пистолет.
– Нет, сэр. Одно дело еще осталось.
«У вас большие задатки, – сказал тогда Кэл, – для двух очаровательных бомб». И добавил: «Уверен, охрана королевского дворца не посмеет обыскивать эльфийку здесь».
Сейчас я тоже была уверена – охрана королевского дворца не стала обыскивать беременную леди.
Девушка улыбалась все так же счастливо-безмятежно, словно бы ничего не произошло и ее спутник по-прежнему стоял рядом. Я смотрела на ее улыбку сквозь прицел, старательно ловя каждое движение, каждый звук.
– Что вы… – Кард осекся, похоже, до него, наконец, дошло.
А вот я не понимала сейчас лишь одного – почему не жму на спуск? Девушка все равно уже почти мертва, но если она успеет привести в действие бомбу, то вместе с ней на Вечный Лед отправлюсь и я. А заодно – полковник, гвардейцы за моей спиной, и другие люди, чьи лица гротескными масками страха и любопытства маячили где-то на перефирии сознания. Каждое мгновение промедления – игра в «рыбку» с судьбой, где ставка на кону – добрый десяток жизней. Так почему же я не стреляю…
…и до сих пор не разорвана в клочья?
«Главное – подобрать правильную мотивацию», говорил полуэльф. И можно надрессировать даже ящерицу… а человека? Опиум достать куда проще, чем… какой-нибудь эльфийский «настой изменника», зло подумала я. Но и эффект несравним. Они явно импровизировали, торопливо, наспех, иначе командор не стал бы идти на отчаянный риск, лично ведя свою «живую бомбу» к цели. Что же они успели внушить одурманенной жертве?
– Режьте платье, сэр. И, во имя всех ваших святых, осторожно!
Затрещала рассекаемая ткань, затем вдруг что-то брызнуло, звонко рассыпаясь под ногами – на миг опустив глаза, я увидела множество разноцветных стеклянных шариков, игрушку клавдиумской детворы, два гроша за дюжину во всех лавках.
– Все назад! – хрипло выдохнул полковник. – Дальше, дальше… тут полно динамита.
Толпа зевка дружно качнулась назад, кто-то упал, вскрикнул.
– Хитрый ублюдок, – продолжил бормотать Кард, – понакрутил тут почище иного гнома. Ага… похоже, двойная система инициации… шнур почему-то идет к ноге, странно…