Никакой магии
Шрифт:
…а у того, кто поднимался по лестнице, из-под новомодной круглой шляпы с короткими полями выбивались – каштановые! И взгляд…
По спине скользнул холодок. Я быстро убрала палец со спуска, приподняла голову – нет, все верно, прицел не играл со мной злых шуток, искажая цвета. Из лаза на башенную площадку вылез не эльф, а человек. Зауженный сюртук в полоску, светлые брюки, желтое пятнышко бутоньерки на лацкане – издалека он выглядел как обычный клавдиумец из «серебряной» молодежи. Мелкий чиновник, приказчик или просто сын богатых лавочников, вместо стояния за фамильным прилавком предпочитающий шляться по улицам в компании таких же повес.
Следом за первым стрелком из черноты появился еще один, одетый попроще, «под рабочего», а за ним – сразу двое, тащивших что-то тяжелое, неудобное. Последним на площадку вылез, прикрываясь лапищей от солнца, тролль в белой форме Пограничного Легиона.
Люди… тролль… а где же эльф?!
Я… потерялась. Все мои мысли с момента «озарения» сходились в одну точку, где судьба Арании решалась в дуэли двух Перворожденных. А теперь… медленно, словно во сне, я потянулась к винтовке, заглянула в прицел. Вот первый… целится из ружья куда-то вниз, второй смотрит в том же направлении, но через какой-то хитрый прибор, наподобие штурманского секстанта. А троица во главе с троллем быстро и умело собирает посреди площадки… телескоп?! Но зачем тогда соединять его с баллонами для сжатого воздуха? И бережно выкладывать рядом масляно поблескивающие «яйца»… от которых так явственно веет смертельным холодом?
Очнулась я, лишь когда один из сборщиков стянул с «телескопа» брезентовый чехол. Солнечный лучик с любопытством заглянул в глубину стальной трубы – и оказался в западне, прихлопнутый сверху «яйцом». Тролль опустил его в трубу смутно знакомым движением… словно капсулу в пневмопочту, сообразила я, и сейчас они отправят свою посылку! Крестик прицела скользнул по белому полотну мундира, перескочил на злое, напряженное лицо человека, державшего руку на рычаге.
Толчок в плечо был легок, почти неощутим, а вот звук выстрела оказался куда громче привычного уже пистолетного щелчка. Пара голубей, ворковавших на чудище рядом, с негодующим хлопаньем снялись в полет. Я передернула затвор, навела крестик на следующее лицо… увидела в желтых «волчьих» глазах испуг и растерянность… узнала – он был одним из тех, кто вечность назад привязывал раненого егеря…
…и убила. Не сразу – он прожил еще почти секунду, пока свинцовая капля, шипя от злости, неслась по пологой дуге, от собора к башне. Но умер он именно в тот миг, когда в моей памяти вспыхнули багровые тени плавильного цеха.
В следующий миг рогатая голова химеры с оглушительным треском лопнула, больно жаля меня известняковой дробью. Прижав к себе винтовку, я съехала вниз к хвосту. Справа от меня грохнул выстрел, затем еще один и еще. Брат Альберт палил, не особо утруждаясь прицеливанием, он пытался лишь отвлечь внимание стрелка. Но тот оказался слишком хитер, чтобы купиться на столь примитивную уловку – стоило мне выглянуть из-за крыла, как очередная пуля звонко лязгнула о бронзовую плитку купольной облицовки совсем рядом.
Сколько времени прошлой ночью перезаряжался полуэльф? Очень, очень мало – когда под ногами два дюйма карниза и руки дрожат, пытаясь удержать на весу тяжеленную винтовку. И, вдобавок, сердце заходится в груди, добавляя прыти скачущему крестику. Эльфы всегда бьют без промаха? Плюньте в рожу тому, кто вам такое скажет!
Моя пуля чиркнула по верху шляпы, заставив ее слететь вниз, а стрелка –
…и две цели – потому что тролль уже занес лапу над рычагом. Я выстрелила – инстинктивно, не думая, увидела, как пуля рванула белую ткань чуть выше локтя…
…и осознала, что проиграла бой.
Тролли – очень живучие и крепкие на рану существа. Гномы придумали, а люди позаимствовали для их убийств особые ружья, троллебои, большой калибр и жуткая отдача. Мы используем против них отравленные стрелы.
Я даже не ранила его толком, лишь разозлила. Сейчас он опомнится, прекратит реветь, нажмет рычаг и люди внизу, на площади, умрут. И это будет все, что я успею увидеть, прежде чем свинцовый подарок от Ночной Феи ударит меня чуть ниже левой груди. Удар будет чудовищно силен, пуля начнет сминаться, словно мягкая глина, превращаясь в бесформенный комок, ломая ребра и разрывая сосуды и, наконец, вырвется наружу, оставив дыру с кулак размером. Я упаду спиной на купол, сползу вниз, оставляя за собой широкий кровавый след, а затем – недолгий полет и камни мостовой. Обидно.
Тролль перестал реветь. Наклонил голову, с недоумением разглядывая выросшие у него из груди две короткие палочки с веселым красным опереньем. Опустился на колени, будто собираясь молиться, и повалился набок. Стрелок вытянулся на камнях парой футов ближе к краю, арбалетный болт торчал посреди лба, точно рожок у юного единорога.
Я опустила винтовку и оглянулась, уже зная, что, вернее, кого увижу, но еще не веря этому знанию.
Высокий эльф в серой, под цвет камня, накидке, закинув арбалет на плечо, шел ко мне быстро и уверенно, словно под подошвами был не узкий карниз, а широкие плиты. Или тонкий канат, для «ходящего-по-ветвям» – несущественное различие.
– Кажется, – собственный голос вдруг показался мне чужим и далеким, – на этот раз я все-таки рада вас видеть, арквен Керуан.
Эльф остановился у соседней химеры, испытующе глядя на меня.
– Честно говоря, вэнда Раскрывательница Тайны, – ворчливо пропел он, – не знаю, что мне больше хочется с вами проделать: обнять или дать хорошего пинка.
Глава 23
В которой инспектор Грин играет с судьбой.
– Все-таки я вам подыграла, – с ноткой обиды напомнила я, – целых два раза.
Нотка прозвучала тихо, почти незаметно. Я уютно свернулась на диване в одной из малых гостевых зал Садингема и наслаждалась всем-всем-всем: от веселого чириканья славок до запаха паркетной натирки. Звуки казались чудесными, краски – яркими, запахи кружили голову. Мне было хорошо, а в этом состоянии трудно вынашивать обиду, особенно – на своего спасителя.
Стоявший у распахнутого настежь окна арквен Керуан тихонько фыркнул и продолжил картинно любоваться уныло-правильной геометрией клумб дворцового парка.
– А уж я как подыграл! – О’Шиннах с озабоченным видом потер бок, – до сих пор ноет. И жуб шатается.
– Меньше надо аплодировать… головой! – не удержалась я от подколки.
– Ну простите, – развел руками лейтенант, – мистер Керуан выглядел крайне убедительно в роли злодея. Право же, он зря не избрал актерскую стезю. С такими способностями…
– На самом деле, – негромко сказал эльф, – актер из меня неважный. Просто именно эту роль я очень долго… репетировал.