Никакой системы
Шрифт:
Яна и Курт артачится не стали, и путем не долгой эквилибристики добрались до мест, где уже можно было стоять вертикально без опаски соскользнуть вниз, если обувь подведет.
— English, may be? (Возможно, английский?) — уточнил сняв маску собеседник.
— Yes! gladly! — Просиял Курт, переходя на понятный ему язык. — Are you аspanish tactical group service control of distortions? Can you help us, to find of exit from anomaly zone? (Да, великолепно. Вы испанская тактическая группа службы контроля искажений? Можете помочь нам найти
— Culo! — Экспрессивно сообщил на смеси языков собеседник. — Si yo tambien lo conociera! Go with me. You are under arest. (Исп. Жопа! Если бы я тоже его знал! Переход на английский. Следуйте за мной. Вы арестованы.)
Из всей фразы Курт понял только первое и последнюю фразу. И даже на секунду задумался, как его это знание характеризует. В остальном причин спорить с собеседником не было, благо, на его доспехах был даже нанесен международный тактический символ оперативной группы службы, что практически исключало подлог здесь и сейчас. А коммуникацию можно было попробовать наладить попозже.
Неподалеку обнаружилась расчищенная и даже нахоженная тропа, на которой, вскоре, им встретились еще двое, похожих как две капли воды своей экипировкой и совершенно неразговорчивых бойца, явно спешивших на подмогу.
Соединившаяся группа без излишних строгостей отконвоировала спутников в лагерь, где их ждали еще двое людей, один из которых, согласно полоске на наплечнике доспеха, являлся командиром группы, а второй выглядел со своей хипстерской бородой, темными очками и кожаной курткой-косухой в этом месте так неподходяще, что Курт поначалу заподозрил в нем такого же потеряшку, как они сами.
Однако быстро выяснилось, что это преждевременные выводы. После длинного и экспрессивного доклада их сопровождающего командиру, тот попытался было заговорить с ними на английском, причем гораздо успешнее подчиненного, но был остановлен короткой речью этого самого хипстера.
— Espere, sargento, hablare con ellos. (Погоди, сержант, я с ними поговорю). — Сообщил командиру их новый собеседник, и обратился к Курту на чистейшем русском. — Вы откуда здесь такие потрепанные? Я по лицам вижу, что вы из наших, из славян. Москва?
— Не дай боги, ну ее, — ответил ему Курт. — Республика Славия. Это Яна, она действующий офицер службы. Возможно даже при корочках, я как-то не уточнял. А я — Курт.
Яна аккуратно, чтобы не напрягать встреченных бойцов резкими движениями такого рода, достала из внутреннего кармана удостоверение и передала его командиру группы. Непонятный кожанковый персонаж у нее закономерно доверия не вызвал.
— Дела… — Протянул удивленно хипстер. — А я — Вячеслав. Без малого коренной испанец. А то малое мое прошло в том, чего уже нет, и помнить не хочу. А вон тот хмырь, он — сержант Гонзалес. Слава словил славцев. Оборжаться.
Собеседник действительно заржал как конь, и, реагируя на скептически вскинутую Куртом бровь, добавил, потыкав пальцем в наплечник
— Стой, стой, — сказала вдруг Яна. Испанец? Слава? — А это не тот Испанец, которого прозвали так за манеру представляться, выходец из бывшей империи? Носитель «С» ранга, с направленностью силы «Связь»? Тот, что тинкертехом обеспечивает счастливчиков в испанском подразделении и не только?
Слава развел руками и снова жизнерадостно заржал:
— Я Слава, и моя слава бежит впереди меня. И аж до Славии добегает, оп-оп, и так бывает! А вы тут какими судьбами? За артой полезли? И чего сами такие пляжные тогда?
— Не, не, — подстроился под манеру общения собеседника Курт, решив, что немного больше доверия им не повредит. — Мы тут проездом, можно сказать оленями. Сами не понимаем как влетели, преддверие было полной чертовщиной, о которой ни я ни Яна даже не слышали, а на закуску выпали в МК. А потом и сюда. Даже не знаю как это явление вокруг назвать. Вообще, мы думали это данж.
— Стой, — посерьезнел собеседник. — Так вы натурально из попаданцев что ли? Вторые сутки, как по всему миру волна пропаж, но предполагалось, что это всплеск нестабильных аномалий. Я впервые слышу, что кого-то удалось найти после таких. Да вы в рубашке родились, если вас и правда в МК выкинуло после распада нестабильности.
— Нет, не выкинуло, Слав, — терпеливо пояснил Курт. — Мы именно прошли. Как проходят любое преддверие. Не без чудес, но это была устойчивая формация, я уверен. Думаю, новая. Возможно, мы первые, но не последние.
— Дела! — Сказал Слава и быстро затараторил на испанском, переводя сержанту их рассказ.
А, после короткого обсуждения с тем, продолжил:
— Не то, чтобы я и, главное, вот он до конца вам поверили, но на охотников за артами вы и впрямь не похожи. Интересные дела!
— Да считайте кем угодно, — согласился Курт. Но раз уж мы мы арестованы, то есть ли у нас права? В первую очередь интересует право на еду и воду. У вас здесь кормят, или, что нашел, то твое?
— Нечто среднее, на самом деле. Но ради вас поляну накроем, — рассмеялся Испанец. — Ща все будет. Но, с вас рассказ. Падайте где стоите.
— И что тебя конкретно интересует? — Уточнил Курт, не став ломаться. — Новое преддверие?
— Не, не особенно. Про него, если это и впрямь новинка, ты еще язык сотрешь рассказывать. А все твои слова будут тщательно законспектированы и отданы на поругание пяти десяткам аналитиков, а потом будут превращены в удобочитаемую выжимку с мудрыми выводами. И вот ее я прочту с огромным интересом, так что не трать время на подробности. Сейчас больше всего нас парнями интересует другое. Скажи, на хрена ж вы полезли к рожающей личинке-то? Вам, после всех ваших похождений, жизнь опротивела или мозгокрут какой словили?