Никакой системы
Шрифт:
— А на что мне прикажешь ориентироваться? — Огрызнулся Олег. — На твой отчет барышни из кадров, которую он из нереала чуть ли не на себе вынес и чудище огромно ради нее голыми руками заломал?
— Там был багор, — встрял обеспокоившийся безупречностью своей репутации Курт. Парни хором попытались отмахнутся, но с ним такие фокусы не проходили.
— Что вообще это значит — составник?
— Это служебная информация, — затянул было очкарик, но был снова прерван Кириллом.
— Он тулмен, Олеж, и речь о том, что он к нам. Какая служебная, на? Ему понимать надо первому, что он такое. Тем более, что мы его сейчас
У нас, господин Конрад, проблема, — продолжил он, перестав делать вид, что Курта в помещении нет. — И вы ее описали правильно. Вам нечего нам показать, а нам нечего вам сказать. Пока. Но мы над этим работаем! И нам понадобятся дополнительные исследования. Обещаем, что в итоге ответим на все ваши вопросы, в пределах гостайны конечно, на.
— На колоноскопию не согласен, — сразу отмел гнусные инсинуации Курт.
— Матка бозка, как любит говорить наше начальство… Это-то зачем?? — Изумился Олег.
— А это Олежа, последствия. Так бывает, когда ты людям не объясняешь, что и зачем, на. А рассказываешь про служебную информацию, — ответил, вместо Курта, Кирилл. — А потом по управлению слухи ходят, что мы здесь младенцев некрещеных в молоке матери варим и колоноскопию делаем каждому, кто отвернулся неудачно, на. Ты бы больше в лаборатории прятался, еще бы и не такое пропустил.
— Колоноскопии не будет. Гарантирую. Сто процентов. Ну ладно, девяносто пять. — Вернулся к диалогу с Куртом рэпер. — Пять процентов оставим на непредвиденные сложности.
— Давайте без непредвиденных, — решил на всякий случай упираться до последнего Курт. — Я настаиваю. Согласен на все остальное, но с предварительным обсуждением.
— Вот! — как-то через чур уж искренне обрадовался Кирилл. — Надо быть открытым к людям и они пойдут тебе на встречу.
Курт тут же задумался, на что он только что подписался, но Олега перекосило от тирады напарника еще сильнее. Видимо открытость к людям не была лучшей стороной его характера.
— Одно верно. Надо в медчасть идти. — Решил последний, закончив кривить губы. — Здесь мы больше ничего не высидим, нужно ольгино хозяйство.
После прояснения ситуации с запретными процедурами, дальнейшая обстановка вновь приобрела рабочий характер и, несмотря на обозначившуюся медицинскую направленность, интересовал исследователей к счастью не куртов кишечник, а вовсе даже противоположная часть организма. Да, голова, а вы что подумали?
Курта провели через пару смежных помещений и они очутились в подобии исследовательского медицинского центра, оборудованного по последнему слову техники. Курт с некоторой завистью отметил, что высокотехнологичные торговые запреты, давлеющие над Славией со времен распада империи, на SCID явно не распространяются. Он, несмотря, а может и благодаря тому, что имел через семейные деньги доступ к любой мыслимой медицине, немного разбирался в медтехнике и знал, как отличить последнее поколение KTот, например, предпоследнего. Причем все последнее в Славию, по определенным историческим причинам, не ввозилось.
Заведующей всем здешним добром оказалась бойкая черноволосая девица, представленная ему спутниками той самой Ольгой. Выслушав жалобы
Насколько он интересен, Курту очевидно предстояло проверить на себе, благо установка была открытой и не ограничивала движений объекта сканирования.
— Эй, эй. У меня вообще-то штифты в зубах с левой стороны, — заартачился было Курт, но был быстро и профессионально успокоен тем, что данная установка использует технологии в том числе на основе аномальных полей и достаточно избирательна для того, чтобы исследовать любого, будь он хоть Россомахой из комиксов. А зубы вообще со временем выпадут и отрастут заново. И хорошо если не длинные и игольчатые. С тулменами всякое бывает.
И понеслось. Курта тиранили больше шести часов, разглядывали во всех позах и режимах работы и сканера, и артефакта. С серебристыми жемчужинами совместно и без них. Жемчужины без Курта, Курта без жемчужин. В МРТ, в КТ, в сканере аномального поля и даже при помощи банальных УЗИ с энцефалографом. Заставили раздеться догола, и потыкали в нескольких местах здоровенными иголками. Чем, надо отметить, подвели себя опасно близко к мордобою, поскольку Курт на этой стадии ощущал себя кем угодно но не пациентом, и такое бесцеремонное окучивание его начало под конец все сильнее раздражать. Мало, не препарируют, потому что.
Впрочем, глядя на все смурнеющие лица, у которых все шло по тому, известному всем «плану», Курт смирил свой гнев, пожалев бедолаг. В глубине души.
Орлы Виктора Михайловича выглядели сильно растерянными. Растерянности добавляло то, что проявить какие-то внешние эффекты, несмотря на использование различных тестирующих средств и специальные тулменовские приемы-техники, массово подсказываемые Ольгой, у него не вышло. Ни к каким очевидным манипуляциям материей, энергией, или собственными физическими кондициями Курт оказался неспособен. Ну или, будучи клиническим идиотом, не понимал, чего от него хотят эти люди.
На седьмом часу Олег, встряхнул блестящими от трудового пота сальными волосами и устало откинулся на спинку операторского кресла, из которого уже два часа как выгнал Ольгу.
— Хватит. Это или проверка от ВМ, или я сдаюсь. Так не бывает. — Сказал он в пространство, явно пытаясь отыскать глазами ответы на белоснежном потолке.
Ответы ожидаемо не спешили появляться, и гладь потолка ничто не нарушало. Зато подал голос Кирилл:
— Быть не может, на. Какая проверка? Не в этом случае. Дело его на весь мир звучало. Открытие нового, проходимого преддверия! Первый случай. ВМ бы не стал использовать это для проверки работы нашего отдела.
— Ребятки, а вы собственно сейчас о чем? — Устало обвис на кольцах медицинского сканера Курт, получивший долгожданный отбой. В отличие от троицы прохлаждавшихся в операторской он все прошедшее время не провел не в покое, и чувствовал себя как выжатый лимон, несмотря на приличную физическую форму. — Что не так со мной и вашим Виктором Михалычем, как я понимаю?
— А знаете, — проигнорировала его вопрос Ольга. — Я такое уже видела. Однажды. Исследование проводила не я, нам просто передавали записи.