Никакой системы
Шрифт:
Так что, коротко отмахнувшись от Яны, уже практически неприличными жестами требующей от него вернутся на берег, он продул как следует легкие, насыщая кровь кислородом и нырнул снова.
Как ни удивительно, второй заход дался ему даже проще. Виновата ли подготовка или в ледяной воде остывшее тело медленнее расходовало воздух, то ли мерцающие впереди точки стимулировали внутреннего хомяка придавая сил двигаться к цели.
Нащупав твердую поверхность дна, Курт был вознагражден за свое решение, поскольку тут же смог нашарить в мусоре несколько подсвеченных холодным огнем жемчужин.
Сама атака оказалась не опасной. Снаряд потерял силу при прохождении границы сред, и Курт увидел, как в толщу воды плавно погружается безобидный уже шарик еще одной жемчужины. Однако удар тока сопровождающий выстрел заставил его выпустить сквозь сведенные судорогой зубы часть воздуха и потерять ориентировку в пространстве. Вдобавок вокруг начала накатывать новая волна холода. Показалось даже, что вода сейчас превратилась в ледяные иглы, ранящие кожу.
Курт дернулся в одну сторону, в другую, ища направление вверх. Но засвеченные вспышками оставшихся на дне сокровищ глаза никак не находили поверхность, а пузыри воздуха вокруг, разметанные его хаотичными движениями не спешили всплывать, указав путь.
Подавив накатывающую панику, Курт обернулся, и заметил, что на общем фоне сбоку, выделяется более упорядоченное темное пятно. Рванулся туда.
И это пятно, на его удачу, оказалось большой технологической нишей в стене бассейна.
А главное, о чудо! Заплыв в нее, твердой поверхности над головой Курт не обнаружил. Холодея от мысли о том, что вверху все же может быть тупик больше чем от температуры воды, он всплыл на несколько метров и внезапно таки уперся руками в твердую холодную поверхность. Но, после секундной заминки, задыхаясь уже, проломил ее, вынырнув в окружении осколков разбитого льда.
И оказался в слабо освещенном синим сиянием колодце, выложенном старой кафельной плиткой. По стенке колодца уходила вверх, в темноту металлическая лестница. Источником освещения же здесь служила еще одна жемчужина, закатившаяся в угол кафельного приступка у подножия пути на верх.
Необычный оттенок жемчужины и наличие здесь, в зоне, куда она никак не могла попасть, вылетая с потолка в центре зала, Курта несколько смутили, но он слишком замерз и устал, чтобы терзаться лишними сомнениями.
Подхватив свой неожиданный приз глубоководного пловца без каких бы то ни было неприятных ощущений и выбравшись наконец из воды, он двинулся по единственно доступной ему сейчас дороге, не столько чтобы забраться повыше, сколько чтоб согреться.
Было очевидно, что еще одно ныряние при царящей вокруг температуре он рискует попросту не пережить.
Решение оказалось верным. Если первые ступени давались ему так, как будто следующая точно станет последней, то, забравшись по ощущениям метров на десять, он разогрел мышцы и ощущал себя к концу подъема уже даже
Выбранный путь привел его на площадку под самым потолком залы, и он наконец понял, куда попал — вышка для ныряния.
Обзор отсюда был на весь доступный объем помещения, а на зрение Курт не жаловался, так что взгляд, давно адаптировавшийся к полумраку, легко охватывал всю территорию. Видно было, как в освещенной части мечется раненным зверем Яна, и видимо найденным в местном хламе багром, пытается расколоть сковавший воду ледяной панцирь. Судя по тому, что удавалось это ей с явным с трудом, Курт выбрался из воды более чем вовремя.
Однако теперь еще следовало как-то спуститься вниз. Не слишком высоко оценивая перспективу прыжков с трамплина, даже будь внизу не замороженная гладь, тем не менее ломать лед, например, у подножия лестницы в глубине технического колодца и заниматься подледным плавание Курт тоже совершенно не рвался. Не находил такую перспективу достаточно согревающей.
Оставалось искать путь прямо здесь, под потолком, не забывая о неведомом соседе, так не любящем шум и прочие проделки посторонних на «его» территории.
Часть первая, глава третья
Неочевидные решения
Собственно с поисков «недружелюбного соседа» Курт и начал. Стоило бы привлечь внимание находящейся внизу спутницы, чтобы она не совершила каких-то необдуманных поступков, но, как он помнил, никакой возможности увидеть из освещенной части помещения конструкцию на которой он сейчас находился не было. Пока Курт не оказался на ней, даже о ее существовании понятия не имел. Шуметь же, в сложившихся обстоятельствах было бы верхом, авантюризма.
С возможностью аккуратно осмотреться на месте все было тоже не так чтобы слишком хорошо. Если освещенная зона была отсюда как на ладони, то сама вышка со всем что на ней находилось утопала в сумраке, равно как и ближайшие к ней объекты.
Сколько ни вглядывался Курт в темноту, разглядеть таинственного агрессора не смог. Осторожные попытки пошуметь, будучи готовым прятаться от атаки — к таковой не привели.
Складывалось впечатление, что Курт оказался вне зоны интересов или возможностей неведомого существа.
Курт достал из кармана добытую со дна горсть жемчужин, однако они уже изрядно потеряли в яркости свечения, и больше напоминали гнилушки чем достойный источник освещения.
В их неверном свете он проделал несколько коротких шагов по идущему от вышки помосту-трамплину, в сторону обрушившихся с потолка конструкций, пока не обнаружил, что воздух впереди проявляет некую нездоровую активность, похожую на колыхание его в солнечный полдень над нагретыми предметами.
Бедро как-то уж очень неожиданно кольнуло иглой холода и Курт отшатнулся. К счастью, это оказалось не нападение, а позабытая в другом кармане армейских брюк голубая жемужина, найденная им в техническом колодце. Как с интересом отметил Курт, в отличие от своих товарок, она, при ближайшем рассмотрении, не утратила яркости и вообще излучала некое странное ощущение спокойствия, так, что выпускать ее из рук не хотелось.