Никандрыч и Златовласка
Шрифт:
– Ну как хотите, – пожала золотистыми плечами Изольда старшая, и рюшечки на её цветном сарафане зашевелились, отчего Никандрыч почему-то покраснел ещё больше. – Не смею задерживать.
Никандрыч повернулся и пошёл, чувствуя во всём теле такой жар, будто он упал в горячий битум… Изольда младшая догнала его и, глядя в глаза своими теплыми изумрудами, сказала:
– Ну тогда приходи после обеда., когда я из школы приду. Я тебе фотографии покажу, как я выступлю… Придешь?
Никандрыч что-то промычал, а Изольда голосом, не терпящим возражений, заявила:
– После обеда встретимся в той ж е песочнице! Понял?
Никандрыч,
Так или иначе, но ещё задолго до обеда Никандрыч уже сидел на песочнице и смотрел, как на детской площадке мамы, уткнувшись в телефоны, изредка покрикивают на шаливших детей. Он не знал, на какую сторону выходят окна Изольдиной квартиры, но втайне надеялся, что на двор. И что Изольда-старшая, хлопоча на кухне, иногда поглядывает в окно, высматривая возвращающуюся из летнего лагеря внучку. Никандрыч так волновался, что курил сигарету за сигаретой, пока мамы не сделали ему замечание. В общем-то многие его тут уже знали, обращались по поводу разных мелких работ, шабашек, считали своим и относились к нему хорошо. Он слыл отзывчивым, добрым, работящим, а если и выпивал, то уходил куда-нибудь в гаражи.
Пару раз за всё время к нему подходил участковый Банкин. Первый раз был очень строг, смотрел подозрительно, проверил паспорт, хмыкнул, спросил, откуда прибыл? Выслушал историю его появления, объяснил:
– А я думал, ты мигрант какой! Больно уж внешность у тебя… странная. Как у лица кавказской национальности, мы раньше так в сводках писали. Думал, ты абрек какой….
Никандрыч выразил полную солидарность с участковым, объяснив, что сейчас он ещё поприличнее выглядит, поседел, да и глаза не такие жгучие, а в юности был почти черноглазым, да к тому жгучим брюнетом, и в армии получил прозвище Грузин. Он и сам не знал, почему такой. Отец жгучим брюнетом не был. Сестрёнка похожа на мать, светленькая, а он, видимо, в отцовских предков: отец говорил, что они из терских казаков, а какой казак не имеет восточных кровей!
Банкин присматривался несколько дней к новому субъекту своей территории, потом сказал, что жить здесь можно, никто его не обидит, но только пусть и он ведёт себя хорошо и пьяный не появляется, а то Банкин непременно заберёт его и сдаст в обезьянник.
– Ты, Никандрыч, главное, не безобразь! – изрёк Банкин, угощая Никандрыча сигаретой. – Лето перекантуешься, а к зиме, может, мы тебе какую-то работёнку подберём.
Банкину было лет сорок. Он родился и всю жизнь прожил в этом доме, после армии пошёл в милицию, служил в ОМОне, даже в Чеченской войне поучаствовал, служил в разных подразделениях, а когда старый участковый засобирался на пенсию, Банкин тут же напросился на его место. И был очень доволен.
Никандрыч отошёл подальше от детской площадки, чтобы покурить, и в это время во дворе появилась Изольда-младшая. Она шла из школы в толпе ребятишек в том самом венке, который сплела утром, и золотые волосы были распущены, но вместо светлого платьица на ней была надета темная юбочка и вышитая белая блузка – настоящая украинская вышиванка. Златовласка сразу заметила Никандрыча и бросилась к нему.
– Никандрыч! Здравствуй! А меня сегодня хвалили! Очень хвалили!
– Да, Изольду очень все хвалили! – подтвердил круглолицый мальчуган, с обожанием глядя на девочку.
– Да ты, Банкин, в неё просто влюбился! – ехидно заметила другая девочка, постарше, одетая с претензией на тинейджерку.
– Алиса, ты сказала глупость! – серьезно заметила Изольда. – Банкин ещё слишком маленький. А любовь – это очень серьезно. Хотя, как говорит моя бабушка, любви все возрасты покорны!
По всей видимости, мелкий Банкин приходился родственником Банкину-участковому. Он был таким же пухлощёким и веснушчатым.
Дети обступили Никандрыча и стали наперебой рассказывать, как новенькая Изольда хорошо пела, а учительница музыки играла на пианино, и одна уборщица даже заплакала.
– А что ты пела? – спросил Никандрыч.
– «Ничь яка мясячна» – с осуждением сказал Изольда. – Я ж тебе ещё утром говорила!
– Ах, да, – Никандрыч смутился.
– А я тебя знаю! – вдруг заявил мелкий Банкин. – Мой папа про тебя говорил. Ты тут в гаражах живёшь и у тебя золотые руки!
– А Никандрыч сегодня идёт к нам обедать! – серьезно заявила Изольда и, взяв Никандрыча за руку на правах главной над ним, уверенно повела за собой.
Никандрычу вдруг стало как-то очень весело от этой ватаги ребятишек, от Изольды, рассыпавшей вокруг свои золотые волосы, от явно влюблённого в неё мелкого Банкина. И даже девочки, немного завистливо поглядывающие на сверкающую красоту Изольды, ему нравились…
Во дворе появился старший Банкин. Он поздороваллся с Никандрычем, подарил ему полпачки сигарет и сказал:
– Вот, Никандрыч, мама наша на работе, а я контролирую, когда этот мелкий домой приходит. За ним глаз да глаз. А то он может только к ночи домой добраться. Или возьмёт удочку и убежит на рыбалку… Надо проследить, чтобы пообедал нормально. И самому заодно пообедать.
– Па-а-п!!!– заныл младший Банкин. – Ты ж знаешь, у нас в летнем лагере кормят… Я не хочу больше!
– Ну да, кормят… Только всё равно надо....
– А Никандрыч к нам обедать идёт! – похвалилась Изольда.
– Это хорошо! Возьмите с бабушкой над ним шефство, ладно? Обещаешь?
– Обещаю! – серьезно ответила Изольда и повела Никандрыча на обед ещё более торжественно.
Никандрыч и не подозревал, что его позвали на обед. Кажется, утром звали только на чай… Однако возражать не стал – не зря же он купался и мылся в ледяной воде. Да и, наверное, Изольда-старшая намерена нанять его на калым…