Никчемная жена, или супчик на каждый день

Гераскина Екатерина

— Тоже верно. Ты знаешь, вот ты же хотел жениться на Алисии?

— Да.

— Я сейчас буду немного душной и нудной, но я бы хотела, чтобы ты меня выслушал.

— Конечно.

— Когда-то моя бабушка сказала мне интересную вещь. Но я как обычно это бывает проигнорировала это, думала что сама разберусь со своей жизнью и вляпалась в брак.

— Оу. Так там ты тоже замужем?

— Угу, была. Так вот, ты знаешь, есть три степени ответственности мужчины, — сказала я, наблюдая за Роберто, который тащил тяжелый тазик.

—

И какие? — спросил он с интересом, приподняв брови. Казалось, что ему действительно важно услышать мой ответ.

— Первая степень — это ответственность за самого себя, — начала я, стараясь объяснить на пальцах. — Ты должен все делать сам. Обеспечивать себя, ухаживать за собой, решить, чем ты будешь заниматься и как жить. Это фундамент. Если мужчина не может позаботиться о себе, дальше идти просто некуда.

Роберто кивнул, мы зашли в ванную.

— Вторая степень ответственности — это ответственность за женщину, — продолжила я, показывая рукой поставить тазик в ванну. — Мужчина должен закрывать ее базовые потребности и осуществлять защиту. Словно щит и опора. Вот когда справишься с этим этапом — можно думать о женитьбе. И только после того, как ты освоишь этот уровень, ты готов перейти к третьей степени — ответственности за детей. И как ты понимаешь, ни папки, ни мамки тут нет в уравнении. Ты сам должен отвечать за свою семью.

— Хм, — протянул Роберто, размышляя над моими словами, словно они открыли ему какую-то новую истину.

— А потом, — добавила я, — мужчина может нести ответственность за других людей, становясь, например, важным членом партии или лидером. Но это уже совсем другая история, для тех, кто способен взять на себя еще больше.

Роберто задумался, явно переваривая услышанное. Мысль о том, что ответственность мужчины — это последовательные ступени, а не набор случайных обязанностей, видимо, оказалась для него чем-то новым.

— Угу, — снова кивнул он.

— И нарушать последовательность нельзя. Вот мой муж со вторым показателем весьма подкачал. Более того, еще и хотел наложить лапу на мое наследство от бабушки. Да и вообще оказался так себе человеком. Неверной скотиной, — вырвалось у меня с раздражением, и я даже не сразу поняла, что сказала это вслух.

Роберто бросил на меня внимательный взгляд, и я заметила, как он улыбается, но на этот раз без своей обычной беззаботности. В этой улыбке была смесь понимания и тихого признания: он знал, что слушает не просто советы, а что-то, что я прожила и пережила.

— Ну что. Минутка бабушкиных советов прошла. Пора стирать.

Дракон переступал с ноги на ногу.

— Так, Роберто, стирать не сложно, — начала я, показывая ему тазик. — Набираем горячей воды. Не обожгись, ладно?

Я открыла кран, и пар поднялся от горячей воды, заполняя тесную ванную. Роберто с недоумением смотрел, как вода заполняет таз.

— Дальше крошим мыло, — продолжила я, разломив старый кусок хозяйственного мыла

и бросив его в воду. — Видишь, как пенится? Нам нужна хорошая пена.

Он кивнул, наблюдая за моими движениями с видом полной растерянности.

— Теперь берем штаны и мочим их. Снимай, — я окунула ткань в мыльную воду и показала, как надо делать. Тот остался в шёлковых дорогих боксерах, которые стоили похоже дороже моего домика. — Теперь трем мылом штаны прямо в тазу. Тщательно натирай. Когда мыло вспенится, трем ткань о ткань. Смотри, вот так — не бойся прилагать усилия, иначе грязь не отойдет.

Роберто, следуя моим указаниям, натер штаны мылом и начал тереть их, но неуверенно, с робостью, словно боялся разорвать ткань.

— Сильнее, не переживай, — подбодрила я. — Потом выжимаешь и полоскаешь. Снова погружаешь в чистую воду и отжимаешь как следует. Пару раз прополоскай, отожми и встряхни.

Я думала проконтролировать Роберто, но тут раздался громкий стук в дверь, эхом разлетевшийся по всему дому. Я вздрогнула, оставив дракона наедине со стиркой.

— Заканчивай здесь, Роберто, я открою, — бросила я, и, спускаясь вниз, все сильнее ощущала неладное.

А когда открыла дверь попятилась.

На пороге стоял Саргон — мрачный, холодный.

Его взгляд был ледяным, и он буквально прожигал меня, а за его спиной маячил Грюмс. Он выглядел словно пес, желающий выслужиться перед своим хозяином.

Следователь громко усмехнулся, потом достал сложенный вдвое лист и с усердием и рвением помахал им, и я сразу узнала в нем документ, который подписала, забирая Красные книги из полицейского участка.

— Что вам нужно? — спросила я, стараясь удержать голос спокойным, но внутри все дрожало. Я уже догадывалась, что этот визит ничего хорошего не принесет.

И следующие слова ушлого следователя, заставили меня испуганно замереть.

— Вот, герцог, давайте проверим, — возбужденно заговорил Грюмс, перебивая мои мысли. — Я уверен, она — попаданка! Ваша супруга не может забыть, как расписывается!

Глава 21

Я сглотнула, мои пальцы вцепились в косяк двери, как в единственную опору. Но Саргон даже не повел бровью в сторону следователя. Не взял бумагу, которой тот так упорно тряс.

Он сделал шаг вперед, а я — назад.

Даже на пороге моего дома он казался чужеродным элементом. В дорогом костюме-тройке темно-синего цвета с белоснежной рубашкой, с убранными назад черными волосами, золотыми часами на запястье и мрачным лицом.

И снова я испытала это чувство страха и какого-то искусственного возбуждения и волнения внутри.

Словно внутри меня есть кто-то еще.

Саргон раздувал ноздри, втягивал воздух, кривил губы. Я не понимала, это было презрение или оскал?

Я совсем ничего не понимала, когда рядом был этот мужчина, подавляющий своей энергетикой.