Никем не победимая!
Шрифт:
Глава десятая
Для вас война закончилась Гейнц…
Брянск мы освободили довольно легко – примерно так, как захватывали станции в Белоруссии. Всё по шаблону – впрочем как и немцы… Только у нас, кроме наработанных шаблонов есть и импровизации, а вот у немцев – этого нет: у них – орднунг, порядок, по ихнему. Раз пошла наступать дивизия, значит она или прорвёт оборону, или её проломит – третьего не дано. А чтобы она вот так, просто, исчезла: такого просто не может быть ! Поэтому в городе хоть и был армейский порядок с блокпостами на всех крупных въездах в город и секретах на второстепенных, но были и тропки и даже дорожки, на которых секретов не было… К тому же дивизия ушла из города, а в нём остались только вспомогательные части да батальон охраны и то, только из-за станции,
В этот раз всё было полегче, чем "работать" "тягачом" одному: всё таки девять бойцов вместо шести – это ощутимо, хотя Романова, помня о моей просьбе – что позначимее чем приказ, осторожничала… Да и практики у неё было маловато. А что делать – времени на "реверансы" у меня не было, да и бой этот был проверочным для Марии: сможет ли она стать и ведьмой и помощницей мне, или просто ведьмой… Бой покажет… И он показал – становится: тяжело, "со скрипом", по получается из неё помощница – пока только в делах Спецназа ! Но – лиха беда начало ! А начала она неплохо: проводки "чистые"; контроль за обстановкой полный; подстраховка – по полной… Правда: женщина есть женщина – уверовала в свою исключительность и чуть не поплатилась.
Группа как раз работала по пулемётному расчёту, когда моей помощнице вздумалось одной – без подстраховки, проверить: а не затерялся ли в избушке для караула какой-нибудь немчура, подстрелив которого Мария получит хоть капельку Тёмной силы. И, размечтавшись, не заметила, как потеряла контроль над невидимостью ! Направилась прогулочным шагом к двери караулки. А дверь возьми, да и откройся ! А на пороге возник заспанный начальник караула – решил подремать, пока подчинённые бдят на посту. Дремал, да вдруг захотел выйти, проверить – как несут службу подчинённые… А перед ним: чудо-юдо в маскировочном прикиде ! Но унтер офицер не зря имел такое звание: быстро сообразил и рванул из расстёгнутой кобуры (опыт и знания у немцев вдалбливают надёжно и надолго) пистолет. А Романова – растерялась ! И не было бы у меня помощницы и подруги, если бы не я !
Что побудило унтер офицера встать и выйти на "свежий воздух" ? Может чувство долга – проверить как несут службу его подчинённые; может естественная надобность, а может кто свыше предупредил об опасности: унтер раскрыл дверь, вышел на порог и увидел в ночном полумраке фигуру в камуфляжной форме парашютиста или егеря, спокойно направляющуюся к нему. В руке, опушенной вниз, незнакомец держал длинный пистолет с толстым дулом. Откуда здесь егеря ? – мелькнула мысль в голове, а рука уже сама рванулась к расстёгнутой кобуре с пистолетом ! За подобное нарушение можно было схлопотать наказание, но что такое взыскание, когда вовремя выхваченный пистолет может сохранить жизнь ?! Даже смешно сравнивать… Тут – кто быстрее ! Рука рванула из кобуры парабеллум, но сердце вдруг сжало холодной ледяной рукою. Сжало грубо, безжалостно ! Унтер всхрапнул от невыносимой ледяной иглы, пронзившей мозг и сминающей его сердце в обычный комок мяса. Сердечные мышцы, бесперебойно и неустанно гоняющие кровь по венам и артериям вот уже третий десяток, лопались как гнилые нитки ! Он попытался крикнуть, но вместо этого в угасающем сознании мелькнула последняя мысль: так вот она какая – моя смерть… По телу прокатилась предсмертная дрожь и мёртвое тело плавно опало на порог. А незнакомец замер столбом…
Романова
Живо внутрь ! – в голове, по застывшему в беспомощности сознанию, ударил злобный рык командира – зачисть всех спящих, пока они не проснулись ! Романова, подстёгнутая приказом – откуда сноровка взялась, метнулась в темноту караулки, вскидывая "Вальтер" с глушителем… В помещении защёлкали глухие выстрелы; залязгал затвор пистолета, выбрасывая на деревянный пол звенящие при падении гильзы, но девушка ничего этого не слышала: глаза находили цель; руки наводили пистолет, а стыд за малодушие и страх; ненависть и злость на немца заставляли палец раз за разом жать на курок ! Восемь пуль нашли свою цель; восемь гильз простучало по полу, а Романова, выщелкнув пустую обойму, вогнала новую и снова открыла огонь по дёргавшимся на кроватях, или уже лежавшим неподвижно телам! Снова в холостую щёлкнул курок и третья обойма заняла место в пистолете… Так она весь боезапас сожжёт и не заметит !
Всё, уймись !
– услышала она в голове недовольный голос командира – так на тебя никаких патронов не напасёшься…
– Второй раз были контрольные… - виновато пробормотала Мария и добавила – сами же говорили: за собой оставлять только трупы… Умные все пошли, грамотные – слово поперёк не скажи…
– Ну а одеяла то зачем попортила ? Дырок в каждом сколько ? Сама штопать будешь… - не нашёлся я что другое сказать…
– Раз вы сказали – заштопаю… с трудом выговаривая слова, согласилась Романова, не отлипая от стенки. Её заколотила крупная дрожь, да такая, что казалось – караулка от дрожи развалится, как от землетрясения… Выдернул из неё четыре кусочка Чёрные силы из шести, которые она получила от шести убитых немцев. Полегчало, но дрожь, нет-нет и прокатывалась по её телу. Ничего – привыкнет, если не подсядет на удовольствие, как наркоман на наркотик…
– Спасибо вам товарищ командир… - прошептала Мария – и за то, что убрали лишку; и за то, что не дали погибнуть бесславно; и за то, что присматриваете за мной… - прошептала она…
– Делать мне больше нечего, как за тобой присматривать… - пробурчал я недовольно. Скупая улыбка осветила бледное лицо Романовой:
– Присматривать – не подсматривать товарищ командир… - пошутила Романова. Ожила, значит - ёрничает… Это хорошо…
– И за каким хреном ты, СТАЖЁР – выделил я слово – полезла одна в караулку, да ещё и невидимость сняла ? – зловеще осведомился я.
– Ой ! – искренне изумилась Мария. – Я её не снимала…
– Ну да ? – подыграл я – она сама – негодница такая, снялась…
– Ну я правда, не виновата… - искренне огорчилась Мария…
– Если невидимость снялась – значит ты не доглядела. Значит виновата ! И в том, что нарушила приказ: проводить, контролировать и страховать – тоже виновата ! Придётся снять тебя с "проводки". Не оправдала ты моих надежд – закончил сурово…
– Товарищ командир ! – чуть не в голос вскрикнула непослушница – больше не повториться – клянусь ! Ладно… - поверим…
В сёлах у больших рек и в казачьих станицах тренеров по плаванию отродясь не было, поэтому учили плавать просто и незамысловато: на берегу показывали, как надо дышать; что делать руками и ногами; отплывали на лодке от берега и… бросали "ученика" в воду. Захочешь жить – выплывешь ! Правда багор, с крюком на конце был всегда на готове: утонуть не давали – вытаскивали уходящего на дно в лодку. Отдышался, пришёл в себя – пожалуйте за борт продолжать обучение… Так и я: пустить в самостоятельное "плавание" пустил, но "присматривать" - "присматривал", тем более мы были почти рядом…