Никита Изотов
Шрифт:
— А изменить порядок отработки поля? — спрашивал Изотов.
— Это потребует капитальных затрат, товарищ Изотов, — вздыхал главный инженер. — А у нас кое-где еще коняги в шахтах.
Да, были бы знания, сам бы все рассчитал и обосновал. Но приходил новый день, и повседневные заботы вытесняли мысль об учебе. Школа на «Мазурке», по сути, была эксплуатационным участком, а инструктор Изотов — его начальником. Впрочем, и после работы свободного времени у него мало оставалось. Стоит зайти в общежитие молодых горняков, как тут же сбегаются парни, завязывается беседа. И бывало, что прямо в красном уголке Алексеевич брал отбойный молоток и показывал свои приемы. Всегда предупреждал: «Учтите, я же левша». Но чаще разговоры вели о жизни прошлой и нынешней.
— Жизнь была убогая. Отец домой редко приносил заработок, и жили мы впроголодь… Когда мне исполнилось семь лет, отец отвел меня в церковноприходскую школу… Писать было не на чем, и помню, украденный дома кусок хлеба я выменивал на бумагу. В школе меня считали большим сорванцом, но учился я неплохо, а поэтому и терпели. Славился я тем, что был очень дерзким задирой и никому из обидчиков не давал спуску…
Легко было спрашивать парням, живущим в светлом и теплом общежитии, где их кормят и обстирывают, показывают кино и уговаривают учиться: «Что было дальше?» А у него такое в жизни случалось, о чем век бы не знать. И до чего же дорога для него была Советская власть, его народная власть, вознесшая Изотова на орбиту всесоюзной известности. Никому не позволил бы, самому уважаемому человеку, самому большому другу, жене любимой Надюше, хоть полсловом, хоть намеком усомниться в правильности этой власти.
Сама жизнь готовила сюрпризы тем, кто не щадил себя, думая об общем деле. Изотов поставил на парткоме вопрос о премировании молодых забойщиков его участка.
— Поощрять надо, — убежденно доказывал он. — Не ждать, когда ребята взрослыми станут, а сейчас, по горячим следам. — Он облокотился локтями на стол, мечтательно произнес: — Вот бы ордена для шахтеров ввели…
Стрижаченко пожал плечами, спросил:
— Ордена? Есть советские ордена. Для всех категорий работников. Стоит ли горняков выделить?
— Стоит, — стоял на своем Изотов. — Сашко наш, ну, Степаненко… Талант! Прямо мастер угля. Что он, такого ордена не заслуживает? Предлагаю войти с ходатайством в правительство о награждении молодых. А что?
— И войдем, — отозвался подкупленный горячностью Р друга Стрижаченко. — Из горкома партии требовали фамилии наших передовиков из молодых. Грамоты, наверное, хотят вручить к юбилею комсомола. А мы им идею об орденах подбросим. Только — молчок пока. В честь 15-летия ВЛКСМ забойщик Александр Степаненко был награжден орденом Ленина.
Награда потрясла его, и Сашко тревожно говорил Изотову, что несправедливо это, ошибка где-то произошла. Конечно же, Изотова награждать надо, он-то — всего лишь ученик, подмастерье, можно сказать.
— Ладно, ладно, ты себя не макай в лужу, — недовольно поправил Изотов. — Что значит подмастерье? Мастер ты, понял, Сашко? Самый настоящий мастер. Значит, до Москвы о твоем ударном труде слух дошел. Зря не награждают, Оши-ибка! — протянул с усмешкой. — Знаешь, за такие слова что? Ты думай, думай… В твоем лице весь участок наградили. Меня тоже, выходит. Мышь тебе за пазуху.
Много позже узнал Сашко, что более всех хлопотал о награждении его наставник.
Вскоре самому Изотову приходилось, смущаясь, принимать поздравления. Соседнюю с шахтой улицу-новостройку назвали по решению горсовета его именем.
— Твои шуточки? — кинулся он было поначалу к Стрижаченко. — Может, поселок Изотовкой назовем?
— Всему свое время, — серьезно ответил парторг. — Пусть все знают, как высоко ставят в нашей стране рабочего человека. Гордись!..
Имя Изотова в короткий срок стало популярным не только в Донбассе. «Дни Изотовых», «пятидневки Изотовых» проходили на металлургических, химических, машиностроительных заводах, комбинатах легкой промышленности, на транспорте и стройках. «Изотовские
А центральные газеты продолжали сообщать о новых трудовых победах зачинателей соревнования, личных рекордах Изотова. С шахты № 1 в адрес наркома С. Орджоникидзе и жюри Всесоюзного конкурса шахт ушла телеграмма: «Общешахтный слет ударников Краснознаменной шахты «Кочегарка» рапортует о новой победе. 5 декабря, готовясь к областному слету ударников, шахта дала рекордную в истории Донбасса добычу — 3020 тонн угля. Боремся за закрепление взятых темпов». От имени ударников эту телеграмму подписали заведующий шахтой и парторг, а также Изотов и его ученик Степаненко.
Перед этим рекордом 20 ноября 1933 года ночную смену в шесть утра встречали по новой традиции цветами: шахта № 1 впервые досрочно выполнила годовое задание. Успехи были громкие, а цифры на большом транспаранте у входа — красноречивее слов: среднесуточная добыча с декабря 1933 года выросла с 1404 тонн до 2529. «Оставшиеся до конца года один месяц и 11 дней работаем в подарок XVII съезду ВКП(б). Ударники, рабочие и ИТР ставят своей задачей достичь к 1 января среднесуточной добычи в 2900 тонн и полного выполнения качественных показателей. Героическое знамя бакинских нефтяников держим крепко», — говорилось в рапорте горняков Центральному Комитету ВКП(б). И здесь рядом с парторганизатором Стрижаченко стояла подпись лучшего мастера забоя Изотова.
Чтобы стали понятны такие ощутимые перемены, приведем заметку из многотиражки шахты «Механизированный забой»: «В 1924 году парторганизация шахты № 1 насчитывала 120 коммунистов. Ленинский призыв влил десятки лучших представителей рабочего класса в ряды партии. 292 члена и кандидата партии насчитывает сейчас наша партийная организация и 306 комсомольцев, которые под руководством парторганизации помогают ей в борьбе за план угледобычи, за выполнение решений партии».
Уместно вспомнить и об участке № 7, бывшей «изотовской школе». Предсказывали же недруги, что с уходом Изотова покатится вниз участок, только-де благодаря его геркулесовой силе приходят успехи. Неправда ведь, все знают, что неправда, иначе не стали бы новички ударниками. А слушок пополз по нарядным. Нашлись любители, подхватили.
Время идет, а темпы на седьмом не падают. Тут уж пришлось даже самым ярым противникам умолкнуть. 8 декабря 1933 года «Механизированный забой» напечатал рапорт горняков участка № 7:
«2 декабря в 6 часов утра рабочие и ИТР участка № 7 выдали на-гора последнюю вагонетку угля в счет задания 1933 года. Годовое задание 36 000 тонн выполнено на 28 дней раньше срока…»
Нет, не стыдно было Изотову за свой прежний коллектив.
Задача, которую партия ставила перед шахтерами Донбасса, была конкретна и ясна: дать в 1934 году 60 миллионов тонн угля — на 10 миллионов больше, чем в минувшем году. И коммунист Изотов жил заботами производственными и общественными, поскольку не только тоннами угля обозначались годы новой жизни. Горком партии стал штабом по благоустройству старой Горловки. Призыв снести все «шанхаи» и «собачевки», замостить улицы, осветить их и озеленить, поставить не только новые дома, но и построить стадион, разбить парки культуры и отдыха, организовать показательные рабочие столовые и общежития вызвал горячий отклик у шахтеров. «Подрядчиком» этих работ стала вся пролетарская Горловка. После смены шахтеры с женами и детьми выходили на стройплощадки, становились землекопами, каменщиками, штукатурами. Выходили с гармошкой, с кумачовыми транспарантами. Конечно же, начинали с жилья. Еще в 1924 году горловчане справили новоселья в 143 двухквартирных коттеджах — так называемая новорудничная колония стала как бы отправной точкой в развитии города. С годами поднялись двух- и трехэтажные дома. «Грязь отступает перед камнем» — эти слова, произнесенные на городском собрании, повторяли тогда всюду.