Никогда не было, но вот опять. Попал 2
Шрифт:
— Анна Николаевна, а это подарок вам. — Протянул ей рисунок. Второй подал Сергею Петровичу.
— Какая прелесть! — Восхитилась Аннушка разглядывая портрет хитрой девчонки. — А у тебя что? — Обратилась она к мужу. Положив свой рисунок на стол, она отобрала картинку у мужа.
— Ой! А я знаю где этот дом. — Воскликнула она, глядяна картинку. — Сережа помнишь, мы весной ходили в гости к Долговым, ты еще вот тут ветку сирени мне отломил. — Указала красавица на рисунок.
Сергей Петрович взглянул еще раз на
— Помню конечно. Ты еще на меня поругалась, зачем я кусты порчу, но ветку взяла.
— Сирень так хорошо пахла. — Мечтательно сказала Аннушка и спросила меня:
— А на этой картинке что?
Я протянул ей последнюю рамку, и они вместе с мужем стали разглядывать пейзаж с обрывом и церковью. Сложив рисунки на стол, Аннушка спросила:
— Алексей, а кто это рисовал?
— Я, Анна Николаевна, чуть позже познакомлю вас с этим художником, вернее с художницей. Одним словом картинки нарисовала женщина.
— Да…. А мы ее знаем? Как ее зовут?
— Дарья Александровна Зотова. Вдова, двое детей.
— Старая?
— Вовсе нет! Лет двадцать восемь — тридцать. Мы с ней совершенно случайно познакомились. А теперь с дедом дом недостроенный у нее купили. Тоже решили в город переезжать. Дом достроим и переедем, вслед за вашей матушкой.
— Алексей, а что там за железки в прихожей и мешок. — Полюбопытствовал Сергей Петрович.
— Это мангал, а в мешке уголь. Завтра шашлыком вас угощать буду. Вы уже поговорили с друзьями? Придут завтра?
— Поговорил конечно, но боюсь вам завтра не удастся уговорить их заняться вашим делом.
— Отчего же?
— Видите ли, вас рекомендовала мать Анечки и для меня это аргумент весомый, но даже я, глядя на вас, не могу избавиться от ощущения, что вы меня разыгрываете. Уж больно молодо и не серьезно вы выглядите. Вон и Анечка сомневается.
Блин и этот туда же. И красавица ушки навострила, ждет, что я отвечу.
— Ясно! Вас смущает, что деревенский подросток, который по определению не должен знать даже слово «двигатель внутреннего сгорания», хочет предложить вам и вашим друзьям его спроектировать?
— Ну не совсем так, но вы довольно точно выразили мои сомнения. — Попытался подсластить пилюлю добрейший Сергей Петрович.
— Анна Николаевна, разве в том большом письме, ваша матушка ничего про меня не написала?
— Она лишь написала, что вы, Алексей, сам ответите на все вопросы.
Подстраховалась Савватеевна. Решила если ты такой умный, то выпутывайся сам. Ну, вообще-то правильно.
— Хорошо. Вы Анна Николаевна видимо помните меня как немого мальчишку, внука деда Щербака? Так?
— Так. Сейчас, сколь я помню, вам должно быть лет пятнадцать, хотя выглядите вы старше.
— Мне четырнадцать. — Машинально сказал я, размышляя как подать свою историю этим симпатичным людям, которые
— Да мне четырнадцать лет, но и одновременно гораздо больше и намного больше. Конечно, вы можете мне не верить, но другого объяснения у меня нет. Вы же, Анна Николаевна, знаете про озеро «Ведьмин омут»?
— Это там где люди пропадают? Знаю конечно.
— Ну, люди это громко сказано. Пропал там всего один и тот, похоже, утонул по пьяни. А вот меня там шаровая молния отметила так, что матушка ваша еле спасла.
— Шаровая молния? — Изумился Сергей Петрович.
— Голубой светящийся шар, сантиметров двенадцать-пятнадцать в диаметре.
— Сантиметров? Французская система? — Снова перебил меня Глебов.
— Французская…? А ну да. Я, знаете, путаюсь во всех этих аршинах саженях, дюймах и тому подобное, а французская система более удобная и однозначная. Метр и килограмм, они и в Африке те же метр и килограмм.
— Сережа не перебивай Алексея. А что дальше то было. — С горящими от любопытства глазами Аннушка потребовала продолжения истории.
— Ладно расскажу с начала, чтобы понятнее было. Полтора года назад я и мой дружок Архипкарыбачили на Ведьмином омуте. Началась гроза и молния ударила прямо в озеро, а оттуда из воды выскочил шар светящийся и ко мне поплыл. Потом прилип к груди. Я хотел его оттолкнуть, а он рассыпался. Больно было так, что я сознание потерял. Архипка подумал, что я умер и побежал в село к деду, а тот на коня и к озеру.
Одним словом, привез он меня к вашей матери и, той пришлось потрудиться, чтобы я выжил. Выжить то я выжил и даже заикаться перестал, только стали мне каждую ночь сны снится. Очень странные сны — подробные и четкие. В снах тех, я совсем не я, а какой-то старик. И старик этот как бы всю свою жизнь мне показывает. И так каждую ночь. Сначала в голове какая-то каша была из-за этих снов, и даже болела голова, но потом как-то все уложилось и я понял, что знаю все, что знал тот старик. Самое главное то, что старик тот не из нашего времени, а из будущего из две тысячи двадцать первого года.
— Этого не может быть! — Сказал несколько ошарашенный Сергей Петрович.
Аннушка же была готова мне поверить. Вон как раскраснелась и глаза горят.
— Я бы тоже не поверил, но, тем не менее, это так.
— А матушка знает про ваши сны. — Спросила красавица.
— Феодора Савватеевна знает про меня всё. И деду я тоже рассказал.
Сергей Петрович посмотрел на меня несколько затуманенным взором и спросил:
— Если все это — правда, то значит вы, Алексей, знаете будущее.