Никогда не было, но вот опять. Попал 2
Шрифт:
— Правда! Немтырь когда ты бороду цепляешь, страшный становишься как главный бандерлог.
«Ну, если главный бандерлог — горилла, то конечно зрелище не для слабонервных» — подумал я, но на гориллу не тяну.
А ведь надо сегодня навестить ювелирную лавку, вспомнил я про Дарьины рисунки. Блин! Опять клеить эту надоевшую бороду! Может так пойти. Сказать, что по поручению Бендера мол, картинки принес? Нет, рановато еще раскрываться. Мадам и так вон с подозрением ко мне приглядывалась. Увидит молодого парнишку, возьмет и выпряжется. Я конечно постараюсь восстановить
Увидев меня снова, Илюша чуть побледнел и засуетился. Я не стал его разочаровывать.
— Успокойся парень! Я не у всех глаза ковыряю, только у тех кто сильно выпрашивает. Ну, или у тех, кто верит всему, что наплетет про меня некий Тор.
Оставив бедного Илюшу осмысливать сказанное, прошел в уже привычный кабинет. Пухляш увидев меня, закрыл гроссбух, куда что-то записывал и, поздоровавшись, сказал:
— Господин Бендер вы вероятно к Саре. Я сейчас пошлю за ней Илью.
— Не стоит беспокоить Серафиму Исааковну. Мне нужны именно вы.
— Зачем? — Немного занервничал Михаил Исаакович.
— Вот в этой папочке рисунки одной художницы, которой я покровительствую. Я хочу, чтобы они продавались в вашем ювелирном салоне. Кстати можете взять некоторые вставить в рамки и повесить на стены.
— Вы полагаете, их будут покупать?
— Вполне возможно, но если и не будут, я не расстроюсь. Главное пусть картинки находятсяу вас в салоне и, если кто пожелает посмотреть или купить, то показывайте и продавайте. За каждый рисунок просите по тридцать рублей. С каждой проданной акварели ваши десять процентов.
— Десять? Но это очень мало. — Мгновенно, оживившись, воскликнул Михаил Исаакович.
— Да…! И сколько же вы хотите?
— Тридцать процентов.
— Хорошо! Двадцать процентов. И не торгуйтесь. Последний вопрос: кто-нибудь ещё Голованом интересовался? Ну, кроме Голубцова.
— Нет, никого не было.
— Понятно! Значит, относительно рисунков мы договорились. Камешки привезу месяца через два. Надеюсь, к этому времени Серафима Исааковна артистов найдет, а вы найдете зал.
— Мы с Сарой постараемся, но и вы господин Бендер про камни не забудьте.
— Не беспокойтесь господин Гуревич, я за свои слова отвечаю. — Я пристально посмотрел на пухляша и добавил:
— Вам тоже настоятельно рекомендую отвечать за «базар»! А впрочем, вам деваться некуда, если что, то обязательно ответите. Ну что ж, до свидания господин Гуревич, Серафиме Исааковне мое почтение.
Вечером снова принял доклад Белого о слежке за Ефимом Голубцовым. Сегодняшний распорядок дня Голубцова не сильно отличался от вчерашнего. Снова кабак и снова в домишко вдовы Чулковой Аграфены.
— В понедельник еще раз за ним походите, а потом решим, что дальше делать. А завтра отдыхайте.
На следующий день в час дня я был уже у Глебовых с двумя крынками замаринованного мяса. Погода стояла замечательная.
Гости на редкость дружно в два часа были уже во дворе. Пять мужчин и почему-то три дамы и трое маленьких детей. Детей тут же забрали Глашка с Варварой и повели их к игрушкам. Хозяин представил меня и я, раскланявшись с дамами, пожал руки мужчинам, стараясь запомнить их по именам.
Женщины, расцеловавшись с Аннушкой, щебетали о чем-то в сторонке, а мужчины принюхиваясь к запаху жареного мяса, стали расспрашивать меня о шашлыках. Кроме, чернобородого и черноволосого Тесслера никто из них про это кавказское блюдо раньше не слышал и они хотели знать подробности. Я как мог, старался их любопытство удовлетворить.
Наконец, наговорившись, все сели за стол. Похоже, Аннушка с Глашкой хорошо потрудились и стол был заставлен фруктами, бутылками и салатами. Хозяин разлил мужчинам по рюмкам коньяк и по бокалам вино — для дам. Я же в свою очередь предложил закусить коньяк лимоном, обсыпанным сахарной пудрой, сказав, что эту закуску изобрел один из великих князей.
Все заинтересовались, а Иван Гехт, имеющий внешность настоящего плакатного арийца, спросил:
— Вот как! И кто же?
— Кажется цесаревич Николай Александрович, но это не точно.
— Ну что господа, предлагаю первый и главный тост — «За прекрасных дам!» — поднял свою рюмку хозяин.
— За дам пьем стоя. — Поднялся Долгов Николай смугловатый шатен с ухоженными усами.
Мужчины, засмеявшись, вскочили и, салютуя рюмками прекрасным половинкам, по-гусарски их оприходовали. Закусили лимончиком и Иван Гехт прокомментировал:
— А недурственно с лимончиком то! Надо будет взять на заметку.
— А водочку, молодой человек, чем лучше закусывать? — Поинтересовался Александр Истомин.
— Ну, здесь я пас. Тут экспериментировать надо, а мне еще рановато. — Под веселый женский смех сознался я.
— Однако Алексей, рюмку с коньячком вы лихо опрокинули. — Ехидно произнесла эффектная брюнетка Лиза — жена Истомина.
— Одна рюмка хорошего коньяка мне не повредит и потом за таких красавиц как не выпить? — Ответил я и добавил. — Кажется, пора шашлычок подавать. Владимир. — Обратился я к самому молодому гостю. — Помогите мне принести шампуры.
Тот охотно поднялся, и мы сбегали за шашлыком. Сгрузив на тарелки хорошо прожаренные кусочки, взял освободившиеся шпажки и снова, позвав с собой Владимира Ярошенко, стал учить его как надо готовить шашлык. Нанизав последнее мясо, и пристроив шампуры на мангал, сказал:
— Будем с тобой по очереди смотреть за ним. А пока пусть немного пожарится без присмотра.
Зашли в комнату и присоединились распробовавшим новое блюдо гостям. А ничего так шашлычок получился, мягкий и в меру прожаренный. По-хорошему надо бы его с пивком холодненьким кушать, но я еще местное пиво не пробовал и потому рисковать не стал.