Никогда не было, но вот опять. Попал 2
Шрифт:
Видимо и правда профессионально работают свиридовские. Дед обычно на похвалы скуп, особенно это касается работы.
— Это хорошо! Но для тебя еще одно дело есть. — Сказал я.
— Чего ты еще задумал? — Подозрительно глянул дед.
— Да ничего особенного. Мы с тобой пароход на паях с его капитаном покупаем. Завтра ты с ним оформляешь пароходную компанию.
— Какой еще пароход? — Возмутился дед.
— Обыкновенный пароход, с трубой и водяными колесами. Да не возмущайся, ты его только оформишь на себя, а заниматься им буду я, ну может еще дядька Кузьма с Митькой подключатся. Будем хлеб в Тюмень возить, с
— А деньги где на пароход. Все, что за золото получил, я на дома истратил. На свой и Савватеевны. Осталось совсем немного. На пароход точно не хватит. А нам еще много чего на зиму прикупить надо. Придется остальное золотишко где-то пристраивать. — Дед хотя и расстроился немного, но выход из создавшегося положения искать стал сразу.
— Не придется. Есть у нас с парнями денежки, на пароход хватит. — Успокоил я деда.
Тот снова посмотрел на меня, хотел что-то сказать, но обречённо махнул рукой, мол делай, что хочешь. Лишь спросил:
— Про прииск надумал чего?
— А ты? — Вопросом на вопрос ответил я.
Дед устало прошел к столу сел на стул и, отрицательно покачав головой, сказал:
— Ничё в голову не лезет. Летна боль.
— Да не расстраивайся ты так. Скажи, найдется у тебя пара- тройка надежных людей, знакомых с работой на приисках.
Тот почесал бороду, почесал затылок, раздумывая, наконец сказал:
— Найду, пожалуй.
— Нанимай их, зарплату хорошую им положи, можешь даже небольшой процент от намытого золота предложить. Им в помощь наймем пацанов, лет четырнадцати-пятнадцати из Сосновки или из ближайших деревень, если сосновских не хватит. Работать будут часов по шесть, но в две смены. Первая смена, скажем, с восьми утра до двух часов, вторая с двух и до восьми вечера. В свободное время заставим их учиться и заниматься спортом, в футбол играть будут. Кормежку им готовить наймешь пару баб. Учить — студента пригласи. Будет у нас «Учебно-трудовой лагерь». Ну и денежки им будем платит рублей по пятнадцать. Самых смышленых я, потом возле себя устрою. Особо одаренных отправим дальше науки постигать. Как думаешь найдем работников на таких условиях?
— Отбою не будет. Только где ж я денег столько найду. — Зачесал затылок дед.
— Не так уж и много надо. Найду я денег на такое дело. Зато двойная польза. И золотишко намоем и с будущими кадрами определимся. — Я давно обдумывал такой вариант, поэтому говорил уверенно.
Дед посидел, подумал и с некоторым облегчением согласился:
— Попробуем, летна боль. Все лучше, чем пьянчуг нанимать.
Я, глядя, на повеселевшего старого кержака, подумал: «А ведь ему очень не просто так радикально менять жизнь. И для своего почтенного возраста он еще хорошо держится».
Дела наши в городе подходят к концу. Ещё день-два и мы отчалим. Я вдруг с удивлением осознал, что скучаю по своему селу. Скучаю по Савватеевне, по Катьке Балашовой, по суровой Степаниде, по Кабаю — лохматой морде и даже по коту Ваське с его друганом Дениской. Видимо бесконечная суета, в которой пребывал последние две недели, меня задолбала и вымотала, захотелось отдохнуть.
На следующий день дед с капитаном оформили сделку, и я выдал Роговскому под расписку оговоренную сумму. После обеда повел парней смотреть пароход. И там мы чуть не потеряли Тоху. Парень запал на, неказистый на мой взгляд, кораблик. Особенно его впечатлила паровая
— Немтырь, а можно мне на пароходе остаться?
— И что ты на нем делать будешь? — Удивился я.
— Что капитан скажет, то и буду. Главное на механика выучусь, а то на капитана.
— Можно, наверное. Поговорю с Андреем Михайловичем. Думаю, не откажет. Но через день-другой они в Тюмень пойдут и там зимовать будут. Это значит, домой ты еще долго не попадешь. Может лучше по весне к ним поступишь?
Парень колебался, ему хотелось, и побыстрей на пароход устроится, и домой тоже хотелось, видимо, и он по родным скучал, но и похвастаться перед сверстниками своей новоприобретенной крутизной ему очень хотелось. Одни часы на серебряной цепочке, которые он то и дело вытаскивал из кармана и щелкал крышкой, чего стоили. Последнее соображение победило и Тоха согласился потерпеть до весны. Ну что же одной заботой меньше.
Под вечер приклеил изрядно надоевшие бороду и усы и отправился к ювелиру вернее к Саре-Серафиме. Митьку — Тора оставил дома, пусть к отъезду готовится. Илья на этот раз пугаться не стал, ему было некогда. Он обслуживал клиентов. Пухлая дама перебирала какие-то золотые побрякушки, а ее муж с видимым интересом рассматривал Дарьины рисунки, разложенные под стеклом и висящие в рамках по стенам. Смотри-ка, подсуетился хозяин. Надо не забыть спросить Михеля, продал он хотя-бы один рисунок или посетители лишь разглядывают картинки но не покупают.
Кивнув занятому Илюше, привычно прошел по коридорчику до дверей кабинета. Из-за двери слышался раздраженный голос Серафимы и оправдывающееся бу-бу пухляша. Немного послушав, решил прервать семейные разборки и вежливо постучал. За дверью затихли, а потом произнесли что-то невнятное, но я счел это приглашением и вошел.
Возле стола стояла разгневанная Серафима, а за столом сидел похмельный, помятый и видимо в чем-то провинившийся Михель.
— Прошу прощения, что помешал, но у меня мало времени. Серафима Исааковна уделите капельку своего внимания мне. С Михаилом Исааковичем разберетесь потом, он от вас далеко не убежит. — Усмехнулся я.
Серафима повернула ко мне свое чуть покрасневшее лицо. «А ведь бабенка-то хороша!» — прорезался в мозгу «внутренний голос». Вот блин! Не вовремя тебя разбирает, хотя я и был вынужден с внутренним голосом согласиться. Действительно хороша! Но к черту сантименты, надо заниматься делом, вот только братец с сестричкой как-то странно на меня смотрят.
— Что-то случилось, господа? — С тревогой в голосе спросил я.
— Господин Бендер вы о ночном происшествии слышали? — Произнес пухляш и с подозрением на меня уставился.
— Это про то, что какие-то местные варнаки разборку друг с другом устроили? Конечно же слышал. На базаре только и разговоры про это происшествие. А в чем собственно дело?
— А знаете, что исправник Голубцову три дня дал на сборы и, чтобы через три дня его в городе не было. — Значительно произнес Гуревич.
— Вон как! И чем же этот Голубцов так провинился? — Равнодушно полюбопытствовал я. А у пухляша какие-то завязки есть в местной полиции, раз про такое ему известно.
— В той бойне, оказывается, охранник Голубцова участвовал. Самого Сыча придушил. Вот исправник и разозлился на Ефима, хотя тот уверял, что ничего не знает и, что охранник сам без его разрешения с Сычом разбираться пошел.