Никогда не доверяй партнеру
Шрифт:
Келмартин нахмурился.
— Что вы собираетесь делать?
— Заберу ее с собой. — Я заприметил утреннюю газету в корзине для мусора, достал ее, разложил на столе, начал заворачивать в нее картину. — У меня есть одно нерушимое правило: никогда не доверяй партнеру. Пока картина у меня, я точно знаю, что вы не провернете сделку у меня
— Не смею с вами спорить. Я же предпочитаю нечто более весомое. — Келмартин выдвинул ящик стола, на что-то нажал. Послышался треск, а потом портативный магнитофон начал воспроизводить нашу дневную беседу. Где-то на середине Келмартин выключил магнитофон. — Если вы попытаетесь обмануть меня, я позабочусь о том, чтобы эта пленка попала к нашему другу Хэссо. Почему-то мне представляется, что он не из тех, кто позволяет себя надуть. И готов спорить, обидится он на вас, а не на меня.
Я склонил голову, признавая, что удар пришелся не в бровь, а в глаз.
— Что ж, партнер, мы, я вижу, достойны друг друга.
Следующий день я провел в отеле: слонялся по номеру, спал, читал газеты. Мой друг — художник Лоуэлл — то и дело куда-то убегал, прибегал, один за другим опустошал стаканчики с йогуртом. Короче, нервничал. Наутро позвонил Келмартин:
— Приносите картину. Деньги есть.
Лоуэлл с тревогой смотрел на меня, когда я клал трубку на рычаг. Я ему подмигнул.
— Все идет по плану.
Келмартина я нашел одного: девчушку он опять куда-то отправил. Он выхватил у меня картину, сдернул газету, осторожно положил на стол.
— Когда придет Хэссо? — спросил я.
— Во второй половине дня, — Келмартин оторвал взгляд от картины. — Но я все более склоняюсь к тому, что вам в это время здесь находиться не следует.
Я было запротестовал, но он резко осадил меня.
— Не волнуйтесь, деньги вы получите прямо сейчас. — Он вытащил из ящика стола конверт, протянул
Я поймал его на слове и пересчитал деньги. Ровно десять тысяч долларов. Сунул конверт в карман пиджака.
— Если не возражаете, я хотел бы получить и пленку.
— Разумеется. — Келмартин дал мне прослушать начало, чтобы у меня не возникло сомнений, что на пленке записана именно наша беседа, затем отдал кассету мне.
— Очень приятно иметь с вами дело. — Я поклонился. — Если вновь возникнет аналогичная…
— Конечно, конечно. — Келмартин увлек меня к двери, словно хотел как можно скорее избавиться от меня.
Хэссо ждал меня в моей машине, припаркованной в паре кварталов от галереи Келмартина.
— Как я понимаю, ты пришел не с пустыми руками.
Я достал из кармана конверт (не тот, что получил от Келмартина), протянул ему.
— Как договаривались. Тысяча долларов.
Конверт перекочевал в карман Хэссо.
— Лучше б пересчитать, — заикнулся я.
— Незачем, — отмахнулся Хэссо. — Я знаю, что ты не обманешь. — Он вопросительно посмотрел на меня: — Но скажи мне, Гарpи, как получилось, что Келмартин расплатился с тобой, еще не получив деньги за картину?
— Видишь ли, — я откашлялся, — не все в этом бизнесе столь же честны, как мы с тобой. Когда к Келмартину пришел еще один покупатель и предложил за картину тридцать тысяч долларов, тот решил, что нет нужды делиться с партнером дополнительными десятью тысячами. Да только он не мог получить этих тридцати тысяч, не отдав картины. А ее-то я прихватил с собой. Поэтому, — я улыбнулся, выдержав театральную паузу, — ему и пришлось выдать мне мою долю авансом.
— Понятно, — кивнул Хэссо. — Но кто заплатит ему тридцать тысяч за такую мазню?
— Должен признаться — никто. Потому что это предложение он получил от Лоуэлла.