Никогда не говори мне «нет». Книга 1

Чурикова Лариса

– В моём времени в Англии правит королева. А ты мой муж.

Дмитрий рассмеялся.

– С тобой не соскучишься! Пойдём, уже поздно, тебе пора спать.

– Дима, ты ведь не отправишь меня в сумасшедший дом?

– Куда? Да и за что? За девичьи фантазии.

– Я говорю правду!

– Считай, я тебе верю, – он снова схватил её за руку и, как нашкодившее дитя, молча повёл к дому. Заговорил он только возле дверей её спальни.

– Надеюсь, сегодняшняя прогулка не совершила непоправимого с твоей головой.

– С твоей, надеюсь, тоже, – язвительно ответила Юлия. –

Я не сумасшедшая! Почему ты мне не веришь! Я могу объяснить. Мой муж погиб, и я…

– Всё, всё, с меня достаточно, – с ироничной улыбкой произнёс Дмитрий, выставляя вперёд ладони. Она вздрогнула, узнав привычный жест.

– Не смей смеяться надо мной! – вскричала Юля, топнув ножкой.

– Не смей повышать на меня голос, – тихо, но угрожающе произнёс он. – Иди спать, я пришлю к тебе горничную.

– Сама разберусь, – Юля резко крутанулась на каблуках и скрылась в комнате, хлопнув дверью.

Оставшись в комнате одна, она устало опустилась на постель. Где-то в уголке сознания заметила дрожащую от страха Полину.

– Ты почему не следила за моей речью? – попеняла Юля своему второму «я». – Такое впечатление, что ты весь вечер провалялась без сознания от страха. А я тут выкручивайся!

В ответ она услышала: «Не уходи!», и не успела удивиться этим странным мыслям, как раздалось настойчиво и требовательно: «Юлия!». Почувствовала, как закружилась голова, вцепилась в край постели, словно это могло что-то изменить. «Нет, нет, ещё рано, пожалуйста, нет!». «Как ты себя чувствуешь?» – прозвучал в голове голос Розы. «Прекрасно» – соврала Юлия, так как чувствовала одуряющую слабость. Она закрыла глаза и провалилась то ли в сон, то ли в забытьё.

Несдержанность чувств

Рано утром Полину разбудила Маша. Она не успела и прикоснуться к её плечу, как та распахнула испуганные глаза и резко села в постели. С лёгкой паникой огляделась, увидела себя в прежней обстановке. Облегчённо вздохнула, хотела снова откинуться на подушки, но воспоминания о вчерашнем вечере не дали расслабиться.

– Дмитрий приказал мне убираться из этой комнаты? – с тревогой спросила она Машу.

– Нет! С чего ты взяла? – удивилась Маша. – Сегодня же праздник, Ивана Купала. Пошли росу собирать.

– Что делать? – переспросила Юлия, но Полина уже подсказала. В голове пронёсся сюжет: девушки на лугу с полотенцами.

– Ты что, забыла? Вставай быстрее! – торопила Маша.

– А барин как же, не ругает за это?

– Да его уже дома нет. Он рано встаёт, поля объезжает, к арендаторам ездит. Так что он и не узнает. А Антонина позволила, только до того, как подавать завтрак, нужно вернуться. Так что хватит валяться, пошли!

Полина знала, что идти нужно на рассвете, в чистой рубахе, босиком, с чистым полотенцем или простынёй. Девушки накрывали тканью траву, ждали, пока она промокнёт, потом отжимали в кувшин. Этой водой следовало умываться, чтобы стать ещё краше, а также окропить спальню, отогнать болезни.

С полотенцами и кувшинами девушки вышли через хозяйственный двор за ограду поместья, прошли вдоль берега реки, подёрнутой туманом, вышли в низину на широкий заливной луг. Трава доходила

местами до пояса, рубахи сразу же стали мокрыми от обильной росы, так что отжимать можно было не только полотенца.

Юля полной грудью вдыхала свежий воздух, наполненный ароматом трав. Ей хотелось кожей впитать всю прелесть летнего утра. Казалось, никогда в жизни она не видела подобной красоты, хоть и побывала в десятках стран, и, что её печалило, никогда и не увидит.

Мокрые от утренней росы, но обалдевшие от счастья, девушки возвращались домой. Они, конечно же, умылись, для красы, поливали друг друга на голову, для здоровья. Насобирали букеты душицы, зверобоя, иван-чая. Солнце поднималось выше, подходило время завтрака. Девушки торопились домой.

Полина заметила всадника, когда они вышли на тропинку возле реки. Он тоже заранее увидел их, поэтому успел перейти с рыси на неспешный шаг. Юля снова, как заворожённая, стояла посреди узкой тропки.

– У тебя талант, подвергать свою жизнь опасности под копытами моего Грома, – заметил Дмитрий, остановившись рядом, снисходительно посматривая на неё с высоты.

– Я согласна погибнуть от такого прекрасного создания, – она зачарованно провела ладонью по взмыленной морде жеребца. Тот потянулся губами к её руке.

– А я вот не согласен подвергать Грома опасности сломать о тебя ногу, – возразил барин. – А что ты здесь делаешь в такую рань?

– Мы собирали росу.

– Кто это мы?

– Я и… ой, а где же Маша?

– Я мог бы решить, что ты снова фантазируешь, но, кажется, вижу голые пятки твоей подруги, бегущей к имению.

– Ты же не будешь её наказывать? Мы чуть-чуть задержались. На лугу так красиво. К тому же кувшины всё не наполнялись.

– Ты мокрая с ног до головы, зачем тебе ещё кувшин с росой?

– Я должна побрызгать комнату, и умываться ещё неделю, чтобы быть красивой. Так сказала Маша.

– Ты и так красивая. Иди сюда, я подвезу тебя, – он протянул ей руки.

Юля робко подошла к жеребцу.

– Кажется, у меня не получится забраться к тебе.

– Ставишь ногу прямо на мою, отталкиваешься, а дальше я тебя подхвачу.

Юля, ничуть не смущаясь, подтянула мокрый подол выше колена, поставила свою босую ножку на его сапог и почувствовала, как взлетает. Кувшин, который она пыталась удерживать одной рукой, выскользнул и разбился. Но сама она благополучно оказалась впереди него в седле, сидящей боком.

– Мой кувшин! Роса! – закричала Юля.

– Да Бог с ним, мы сейчас ещё насобираем, – успокоил Дмитрий, развернул Грома, и они лёгким шагом двинулись в обратную от имения сторону.

Юле сначала было страшно и неудобно, она вцепилась в гриву, боясь упасть. А потом расслабилась, заметив, как крепко удерживает её одной рукой Дмитрий. А потом почувствовала сквозь мокрую ткань тепло его ладони, ощутила его дыхание, стук его сердца, поняла, что спиной можно прижаться к его груди. Показалось, её пронзил электрический разряд от этого понимания и ощущений, последовавшим за ним. От её мокрой рубашки должен был пойти пар, так как тело горело огнём. Очень хорошо, что он не видит сейчас её покрасневшего лица.