Никогда не лги
Шрифт:
Из белого кристаллического песка, заполнившего ванну, торчали пальцы ног с накрашенными ярко-розовым лаком ногтями.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Айви закричала. А потом она просто стояла, не в силах пошевелиться или отвести глаза от страшного зрелища, прижав руки ко рту. Сил кричать у нее больше не было.
Она попятилась к выходу из ванной комнаты. Прочь, прочь отсюда!
Выскочив из ванной, она промчалась через кухню. Наружные створки задней двери грохнули, со скрежетом захлопываясь у нее
Пробежав по подъездной дорожке, Айви пересекла переднюю лужайку и сломя голову помчалась к своей машине. Повалившись на сиденье водителя, она вставила дрожащими руками ключ в замок зажигания.
Это был не песок. Ванна была наполнена до краев отнюдь не песком. Белые кристаллы — это антигололедный реагент. «Поглотитель влаги, — вспомнила она разрозненные знания из школьного курса химии, — какая-то разновидность соли крупного помола; используется для обработки мяса и приготовления ветчины». Желудок опять подкатил к ее горлу, и она крепче ухватилась за руль.
Розовые ногти на ногах. Перед глазами у нее упрямо стояла жуткая картина. А тело — оно может принадлежать той самой Элейн Галлахер, женщине, чью почту доставили по этому адресу. Но цвет ногтей настойчиво предполагал нечто совершенно иное. Ведь в этот перламутровый цвет любила красить ногти Мелинда Уайт.
Нужно вызвать полицию. Айви взяла с пассажирского сиденья сотовый телефон и со щелчком раскрыла его. При этом она вполне отдавала себе отчет в том, что полиции не составит особого труда проследить звонок. И они приедут за ней и начнут расспрашивать ее о том, что привело ее сюда и что она делала в этом доме.
Айви нерешительно закрыла телефон.
Но и не позвонить она не могла. Если там, в ванне, действительно лежит Мелинда, тогда тайна ее исчезновения будет раскрыта и полиция сможет приступить к выяснению того, что же произошло на самом деле. А это значит, что им придется освободить Дэвида, разве не так?
Но она не могла заставить себя вернуться в дом и позвонить оттуда. Нужно придумать какой-нибудь другой способ. Может быть, она сумеет воспользоваться телефоном соседей. В доме напротив светилось окно гостиной. Нет, это тоже не годится. Ее слишком легко будет опознать впоследствии.
В нескольких кварталах отсюда находилась бензозаправочная станция. А на заправках всегда есть платные телефоны. Она позвонит оттуда, и звонок ее будет кратким, анонимным и нейтральным: «Хочу сообщить о трупе».
Айви повернула в замке ключ зажигания, и спина отозвалась мгновенной болью, которая огненной рекой перетекла в низ живота. «Пожалуйста, только не сейчас». Она проглотила комок в горле, когда на нее вновь накатила тошнота.
Айви закрыла глаза и откинулась на подголовник сиденья. Живот вдруг обрел твердость камня. «Дыши. Думай о чем-нибудь хорошем. Раз, два, три… — Айви стала считать про себя, пытаясь сохранить самообладание и взять себя в руки, — …семь, восемь…»
Она успела досчитать до двадцати, прежде чем боль
Тошнота Расстройство желудка. Судороги. Они накатывали на нее волнами. Между тем о пищевом отравлении не могло быть и речи. И простуды у нее тоже не было. И хотя предыдущие выкидыши не могли обогатить ее нужным опытом, она нисколько не сомневалась в том, что у нее начались схватки.
Сколько времени… Айви постаралась собраться с мыслями. Приступы слабости продолжались у нее вот уже три часа, с тех самых пор как она уехала из дому.
Она вспомнила, что говорила ей доктор Шапиро: «Если схватки становятся регулярными и продолжаются дольше тридцати секунд, хватай Дэвида за шкирку и отправляйся в больницу». Пожалуй, это время пришло.
«Только не паникуйте и не теряйте головы». Сара, инструктор, снова и снова, как заклинание, повторяла им эти слова на занятиях по родовспоможению. Первые схватки длятся от шести до двадцати часов. В самом худшем случае она опаздывает всего на три часа.
Айви запустила двигатель. Она не подвергнет своего ребенка ни малейшей опасности. До больницы было максимум двадцать минут езды.
Вцепившись в руль обеими руками так, словно это был спасательный круг, она покатила обратно к главной улице. Дорожная пробка, образовавшаяся на Браш-Хиллз-сквер, успела рассосаться. И вот после недолгого ожидания на светофоре, она уже ехала к больнице.
Позади осталась первая миля, за ней еще одна и еще. Айви мысленно представила, как неоновая вывеска отделения реанимации клиники «Непонсет» становится ближе и ближе с каждой секундой.
Когда во рту у нее вновь появилась горечь от очередного приступа, она свернула к тротуару и остановилась. Боль уже становилась знакомой, похожей на ту, что бывает при менструации, и опять сопровождалась тошнотой. Айви застонала, когда мышцы внизу живота у нее судорожно сжались.
«Сосредоточься на чем-либо, что поможет тебе расслабиться». Она коснулась рукой шеи. Бабушкин амулет — вот что ей сейчас было нужно. Тем более что она упражнялась с ним. Она терла его подушечками большого и указательного пальцев, одновременно делая вдох через нос и выдыхая через рот, а Дэвид считал вслух и держал ее за руку. Как легко ей дышалось тогда, когда схватки были воображаемыми, а не настоящими!
Но вот сейчас, когда железная хватка судороги вдруг ослабела, Айви почувствовала, как из уголка глаза у нее по щеке скользнула слеза. Как, черт возьми, она переживет этот кошмар без Дэвида?
Она вновь взяла в руки телефон и набрала номер Джоди. «Пожалуйста, будь дома, ну пожалуйста!»
Джоди сняла трубку после первого же звонка.
— Наконец-то! — выпалила подруга, не давая Айви возможности сказать хоть что-нибудь. — Здесь была полиция. Они задавали вопросы о твоей соседке. Я пыталась…
— Джоди.
— …дозвониться тебе и сказать…
— Джоди! Помолчи минутку!
На другом конце линии воцарилось долгожданное молчание.
— Послушай, я еду в больницу. У меня начались схватки.