Никогда не называй это любовью

Иден Дороти

– Дорогая Китти, я просто обожаю, когда ты ведешь себя плохо.

– Ты, надеюсь, понимаешь, что я имею в виду.

– Конечно, дорогая. Ты смелая и красивая женщина, и теперь я отношусь к тебе как к своей жене, – тихо, но страстно проговорил он. – Поэтому и я не всегда буду поступать хорошо. Но нам надо постараться делать все по возможности лучше. – Он крепко сжал ее руки. – Хочу тебе сказать… ну, о том, что произошло между нами прошлой ночью… я приехал сюда не за этим.

– О, а я так хотела этого! – честно призналась она. –

Теперь я женщина, которая изменяет мужу.

– Кэт! Никогдане говори так! – выдохнул он с горящим взором. – Ты – моя жена и никогда даже не думай ни о чем подобном!

– Однако люди воспримут это совершенно иначе.

– Никто ни о чем не узнает!

Он продолжал выглядеть очень сердитым, поэтому она с вызовом в голосе довольно громко проговорила:

– Значит, ты сожалеешь о том, что произошло?

– Сожалею! Очень, очень скоро я покажу, как я сожалею об этом.

Она взяла с тарелки нож и сказала:

– Если ты о чем-то сожалеешь, я убью тебя!

– Верю. Ты очень страшная женщина.

Она весело рассмеялась, лицо ее раскраснелось при свете горящего камина.

– Так что же мы делаем – любим или ненавидим друг друга?

– Я-то знаю, что делаю, – весьма рассудительным тоном ответил он. – Но ты поставила меня над всеми, Китти, даже над твоими детьми. Разве я могу быть безоглядно счастлив?

– Только никогда не прекращай любить меня, вот и все.

– Так просто?

– Ты не веришь, что это сделает меня счастливой?

– По-моему, чтобы это произошло, тебе придется прибегнуть к сверхчеловеческим усилиям. О дорогая… – Он заключил ее в объятия, спрятав лицо на ее груди. – Если бы я смог забыть… – Он помолчал, потом опять прошептал: – О моя дорогая! – И снова воцарилась тишина.

– Ты не можешь забыть все эти прощания, разлуки и расставания? – спросила она. – Ну да ведь один Бог знает, что станется с нами. Что будет дальше. У нас есть сегодняшняя ночь, завтрашняя ночь и еще ночь. Знаешь, мне показалось… – она пристально заглянула ему в лицо, – что ты – пессимист.

– Может быть. Но не сейчас. – Он возился с завязками ее платья. – Я хочу увидеть, как свет от камина падает на твое тело. Или ты замерзла?

– Несмотря на все, сказанное тобой, – проговорила она голосом таким же огненно-ярким, как отблески пламени на ее обнаженном теле, – пока ты будешь любить меня, я буду счастлива.

* * *

На следующий день приехала Анна.

– Кэт, что с тобой? Я прослышала, ты больна! А Вилли знает об этом?

– Нет, не знает, и ты не сообщай ему об этом. Я не хочу, чтобы он примчался домой, потому что хочу пару недель понежиться в постели и ничего не делать.

– Но ты же не любишь лениться!

За последние несколько лет взгляд Анны становился все более проницательным. Она была великолепна в зеленом бархатном костюмчике с прелестным пояском вокруг осиной талии и развевающимися юбками. Однако взгляд

ее был явно недовольным. Наверное, такой взгляд был у самой Кэтрин до ее знакомства с Чарлзом, а может быть, до самой прошлой ночи. «Бедняжка Анна, – подумала она. – И какие же бедняжки все остальные, введенные в заблуждение женщины, считающие, что секс надо лишь терпеть, а не наслаждаться им; какие же они несчастные – те, кто не знает, какое это наслаждение – заниматься любовью, когда пламя камина отбрасывает свои мерцающие блики на твое обнаженное тело; какие же они несчастные, те, кому приходится сжиматься в комок и закрывать глаза при виде приближающегося супруга!»

– Кэт, чему это ты улыбаешься? Ты сейчас напоминаешь мне кошку, только что полакомившуюся сметаной.

– Неужели я улыбалась? По-моему, я чувствую себя очень виноватой, лежа здесь в полном здравии. Но я страшно устала. Я не отдыхала так давно, что, наверное, даже и не вспомню когда.

– Так почему бы тебе не собрать вещи, не взять детей и вместе с ними не отправиться в Брайтон подышать морским воздухом?

– В феврале? Не говори глупостей. Мне больше нравится отдыхать в собственной постели. Ты что, пришла сюда критиковать меня?

– Нет, но я специально приехала из города, узнав о твоей болезни. Должна заметить, ты вовсе не выглядишь больной, а Эллен говорит, что в спальне ты ешь гораздо больше, чем тогда, когда спускаешься вниз.

– Ну вот видишь, значит, нет никаких причин для беспокойства, – мягко проговорила Кэтрин. – Позвони, пожалуйста, и скажи Эллен, чтобы она принесла нам чаю. Наверное, ты спешишь обратно в город?

– Да, я должна быть там как можно скорее. Сегодня вечером я устраиваю званый ужин. Джон надеется, что я буду устраивать все больше и больше приемов. Скажу тебе честно: кто нуждается в отдыхе, так это я. Ты, наверное, безумно рада, что Вилли так надолго оставил тебя.

– Неужели?

– Ну, во всяком случае, ты не похожа на несчастную, всеми брошенную жену, – язвительно проговорила Анна. – Если бы кто-нибудь спросил меня, то я бы ответила, что Вилли просто рехнулся, уехав в такое время… если он, конечно, не хочет сделать себе имя. Как ты думаешь, мистера Парнелла арестуют, когда найдут?

– А разве его до сих пор не нашли?

– И не спрашивай! Этот человек хитер, как лиса. Вообще-то, я считала, что он твой друг. Неужели он не говорил тебе, где будет скрываться?

– Чтобы кто-нибудь доверил женщине такой секрет?! – воскликнула Кэтрин. – Как бы там ни было, я считаю, что все это выглядит не лучшим образом. Да как только правительство не боится приобрести столь скверную репутацию, собираясь арестовать одного из своих же собственных членов?

– Его собираются арестовать за подстрекательство к мятежу, – сказала Анна. – Должна заметить, что, будь я премьер-министром, я бы навсегда пресекла деятельность людей, подобных Парнеллу.