Никогда не обманывай виконта
Шрифт:
Когда ночью он, спотыкаясь, вывалился на улицу, то не увидел ни единой живой души. Мисс Траффорд и ее сестра? Да. Возможно ли, что такая резкая реакция этой женщины на него никак не связана со шрамом? Роста в ней примерно пять футов шесть дюймов. Высокая и изящная, как та женщина, что его целовала.
Нет, вряд ли. Его таинственная незнакомка вела себя бесстрашно. Безжалостно. А мисс Траффорд – робкое создание, боящееся собственной тени. Нет, целовавшая его женщина – похотливая мегера с теплым, жадным ртом. Он посмотрел
Глава 4
– Он вернулся, – прошептала Лили, глядя вместе с сестрой в окно.
– Да, – ответила Эмма. Тревожное напряжение в груди внезапно сделалось невыносимо острым.
Сестренка притронулась к щеке.
– Видела его шрам?
– Я видела его прошлой ночью, – сказала Эмма, вспомнив, как луч лунного света на мгновенье упал на лицо мистера Редклиффа.
Лили сердито сверкнула глазами.
– Ты об этом не говорила!
– Это не имеет никакого значения.
Сестренка тяжело вздохнула и уперла руки в бока.
– Если бы ты читала истории про инспектора Персиваля Уитли, то знала бы, насколько это важно. У каждого преступника имеется особая примета. Повязка на глазу. Крюк вместо руки. Деревянная нога. Кстати, в последней книге, «Инспектор Персиваль Уитли и Алый лорд», у барона-убийцы как раз и был такой шрам.
Эмма вздохнула.
– Действительно. Какие еще доказательства нам нужны? Его нужно запереть в Ньюгейте и вздернуть на виселице.
– Можешь надо мной насмехаться, если хочешь, но я-то сразу узнаю негодяя, если увижу.
Это дитя безнадежно. Наверное, мама уронила Лили на пол головой вниз, когда та была младенцем.
– Должна ли я снова напомнить тебе, что преступление совершила ты?
– Преступление? – фыркнула Лили. – Я веду расследование. А теперь расскажи-ка мне в точности все, что он сделал. Не скрывай ни малейших деталей.
– Ничего он не делал. Я в буквальном смысле слова наткнулась на него, когда выходила из лавки мистера Мейза. Испугалась, что он меня узнает и вызовет полицию. В груди все сжалось, в ушах зашумело, все вокруг меня закружилось, я пошатнулась. Он предложил проводить меня домой. Больше ничего.
Пожалуй, лучше не упоминать о том, что от джентльмена пахло так же соблазнительно, как прошлой ночью – какой-то экзотической азиатской пряностью.
– У тебя никогда не кружится голова. И никогда не бывает слабости.
– Да, но передо мной еще никогда не маячила тюрьма.
– Понятно же, что он не видел твоего лица и ни за что не будет впутывать в это дело полицию. Преступники вообще так не делают.
На другой стороне улицы, в доме мистера Редклиффа, кто-то подошел к окну. Эмма вздрогнула. Он за ними наблюдает. Она ощущала это так же отчетливо, как искушающее прикосновение его языка к ее прошлой ночью. Эмма
– Идем, дорогая. Отойди от окна. Лучше нам не привлекать к себе внимания. Ты должна держаться подальше от его дома. И не вздумай опять изображать из себя детектива.
Поигрывая кончиком своей длинной косы, Лили ангельски улыбнулась.
– Эм, ну разве я могу сделать что-нибудь настолько безрассудное?
– Ты уже сделала и больше не должна поступать так же глупо. И хотя ты этого не заслуживаешь, но в свертках, которые мистер Редклифф так любезно принес вместо меня, для тебя кое-что есть.
– Редклифф? Значит, вот как зовут этого негодяя. – Лили постучала пальцем по губам. – Я ожидала чего-то более зловещего, например, мистер Люцифер.
«Боже, дай мне терпения!» Эмма забрала свертки и положила их рядом с собой на выцветшую желтую софу.
Потирая руки, Лили плюхнулась рядом с ней.
– Ну, что ты купила?
Эмма отложила в сторону верхний сверток с перчатками Майкла и протянула Лили самую большую картонку.
Сестренка открыла ее и вытащила платье. Уголки губ Лили опустились.
– Тебе не нравится?
– Оно очень красивое, Эм. Спасибо. Я просто думала, что ты купила мне какие-нибудь детективные романы.
– Нет, я думаю, тебе лучше на некоторое время воздержаться от чтения таких книг.
Плечи Лили поникли. Она показала на шляпную картонку.
– Ты купила себе шляпку?
– Купила. Не смогла удержаться.
– Надень!
Не в силах сдержать улыбку, Эмма подняла крышку и водрузила на голову изящную шляпку с шелковыми розочками.
– Эм, ты красавица. Красивее принцессы Уэльской.
Щеки Эммы залил румянец. Сняв шляпку, она осторожно положила ее обратно в коробку. Не следовало ее покупать. Это сумасбродное расточительство. Интересно, шляпница согласится взять ее назад?
Сквозь окна утренней гостиной до них донесся голос миссис Флинн, разговаривающей с кем-то на улице.
Сердце Эммы пропустило удар, а затем понеслось вскачь.
– Как ты думаешь, это мистер Редклифф? – спросила Лили.
«Надеюсь, что нет». Эмма на цыпочках подошла к окошку и на дюйм раздвинула занавески. Возле дома стояла телега мистера Мейза с запряженной в нее лошадью. Сам он нес продукты вниз по ступеням, ведущим в подвал. Эмма с облегчением выдохнула.
– Это всего лишь бакалейщик, доставил мои покупки.
– Мистер Мейз? – Лили наморщила носик, словно унюхала тухлую рыбу.
– Да. Я и забыла. Он дал мне для тебя несколько лакричных леденцов. Впрочем, я за них заплатила.
Эмма вышла в прихожую, взяла с мраморного столика свой ридикюль и протянула сестренке конфету.
Лили облизнулась, затем нахмурилась.
– Ты же не собираешься за него замуж, правда?
– За кого? За мистера Мейза? Господи, нет!
– Вот и хорошо. Я иду наверх.