Никогда не отступай
Шрифт:
Винсент оглянулся на колонну солдат позади себя. Ветераны, пережившие битву при Испании и разгром у Джанкшн-Сити. Теперь они жаждали реванша, и кровь бурлила в их жилах настолько горячо, что перспектива почти неминуемой близкой смерти, казалось, волновала их очень мало.
— Мы должны совершить обманный маневр, Марк. Вот это он и есть — обманный маневр. И раз я все это затеял, клянусь Богом, я пойду вместе со своими парнями.
Марк молча склонил голову.
— Завтра утром ты начнешь прорыв. Возвращайся в штаб, черт тебя возьми. Ты знаешь, что надо будет сделать.
— Не лезь на рожон, Винсент. Ты должен оставаться
Винсент медленно покачал головой:
— Я приказал солдатам этой дивизии пойти на верную смерть. Я не собираюсь отсиживаться за их спинами и смотреть на то, как они гибнут. Ребята должны верить, что в этом бою их ждет победа, и поэтому я пойду вместе с ними. И Гаарк — я готов поспорить на что угодно, находится на той стороне холма. Я хочу, чтобы он знал, что я здесь.
— Ты совершаешь самоубийство.
— А ты на моем месте как бы поступил?
— Дело не в этом, Винсент.
— Именно в этом, Марк. А теперь возвращайся на свой командный пункт.
— Позволь мне пойти вместо тебя.
— Генерал Марк Грака, немедленно отправляйтесь назад, черт возьми! — проревел Винсент. Голос Винсента далеко разнесся по полю, и солдаты начали с любопытством поглядывать в сторону командиров.
Марк обвел взглядом стройные шеренги, марширующие мимо него, а затем вскинул руку в традиционном римском салюте, отдавая честь Винсенту и знамени за его спиной.
— Да пребудут с тобой боги, Готорн.
Сдерживая рвущиеся из глаз слезы, Марк нагнулся, сжал руку Винсента и, пришпорив коня, поскакал назад вдоль колонны солдат, которые радостными криками приветствовали салютующего им римлянина.
Винсент вновь повернулся к востоку и взмахнул саблей.
— За Республику! — крикнул он, указывая кончиком клинка на вершины холмов. Двинувшись вперед, Винсент услышал, как позади него барабанщики начали отбивать бой.
2-я дивизия 5-го корпуса, несмотря на потери, понесенные в бою под Джанкшн-Сити, представляла собой мощную боевую единицу и наступала шестью шеренгами. Длина фронта составляла четверть мили. Мощные батареи, расположенные на холмах перед идущими в бой солдатами, удвоили усилия, поливая непрерывным огнем из восьмидесяти орудий позиции врага в полутора тысячах ярдах к востоку.
Когда передняя шеренга 2-й дивизии во главе с Винсентом достигла вершины холма, все орудия разом умолкли. Артиллеристы, многие из которых почтительно обнажили головы, стоя рядом с дымящимися стволами пушек, в благоговейной тишине провожали в бой три с половиной тысячи идущих на смерть солдат. Перебираясь через траншеи по проложенным поперек них деревянным мосткам, люди Винсента на какое-то время нарушили стройность рядов, но несколько секунд спустя бруствер остался позади, и солдаты начали спускаться вниз по склону холма, минуя остатки острых кольев, все еще торчавших из земли. Рядом с ними начали падать первые снаряды, выпущенные из бантагских пушек и мортир, и Винсент, закинув саблю на плечо, молча следил за тем, как его люди выравнивают шеренги, словно готовясь к параду. Передняя цепь стрелков быстрым шагом устремилась вниз по склону холма, оторвавшись на несколько сотен ярдов от авангарда дивизии, и затеяла перестрелку с засевшими в окопах на противоположном краю долины бантагами.
Увидев, что солдаты вновь выстроились в
Пушки позади них вновь открыли огонь, запуская снаряды поверх голов своих товарищей, и над бантагскими укреплениями взметнулись десятки земляных фонтанов. Бросив взгляд налево, а затем направо, Винсент убедился в том, что его парни прекрасно держат линию, и даже когда многочисленные обломки скал и остатки противопехотных заграждений вынуждали солдат нарушить стройность рядов, опытные бойцы за пару мгновений вновь выстраивались в идеально прямые шеренги.
Поле боя начало заволакивать дымом: снаряды, выпущенные из вражеских пушек, в большинстве своем перелетали через головы людей, зато бантагские мортиры били точно в цель. Их бомбы с леденящим душу свистом обрушивались с небес на солдат Винсента, нанося им огромные потери и заставляя оставшихся в живых тесниться к центру, чтобы заткнуть образовавшиеся в рядах бреши.
Один из этих снарядов разорвался справа от Винсента, заляпав его мундир грязью. Шедший рядом знаменосец споткнулся и, завизжав от боли, схватился за обрубок правой ноги, начисто срезанной осколком ниже колена. Из шеренги тут же выскочил какой-то капрал и, отбросив винтовку, подхватил дивизионное знамя. Затрещали ружейные выстрелы, передние стрелки бросились преследовать отступающих к основным укреплениям бантагов, на ходу перезаряжая винтовки.
Оказавшись на дне долины, Винсент, по пояс в воде, двинулся вброд через ручей, разделявший позиции бантагов и людей. Мимо него проплыло тело мертвого бантага; на противоположном берегу какой-то лежащий на земле человек, зажимая руками дыру в животе, смотрел на Винсента широко распахнутыми от ужаса глазами. Выбравшись на илистый берег, Готорн оглянулся и увидел, как две передние шеренги входят вслед за ним в воду; в отсвете низкого вечернего солнца штыки на их ружьях казались языками багрового пламени.
Бомбы бантагских мортир начали падать в ручей, вздымая к небу настоящие водяные гейзеры. Добравшись до восточного берега, солдаты Винсента полезли вверх по размякшему после многодневного ливня склону. Бантагские пехотинцы открыли по ним огонь, и верхний край долины скрылся в клубах ядовито-желтого порохового дыма. Десятки людей с криками и стонами покатились вниз, падая в поток.
— За мной! — воскликнул Винсент. — За мной, ребята!
Размахивая саблей, молодой янки бегом устремился вверх к позициям врага.
— Они сошли с ума! — воскликнул Гаарк, глядя на то, как волна неприятельской атаки перемахнула через поток внизу долины и устремилась вверх по склону.
Его пехотинцы стреляли и перезаряжали с максимальной скоростью, в бешеном темпе запихивая в казенники винтовок все новые и новые патроны, предусмотрительно выложенные на бруствере еще до начала боя. Укрытая на противоположном склоне холма мортирная батарея посылала в небо один снаряд за другим; заряжающие, не разгибая спин, как угорелые носились от зарядных ящиков к орудиям и обратно, бомбы с пронзительным свистом взмывали над позициями бантагских стрелков и обрушивались на головы атакующим людям. Через каждые три-четыре выстрела командиры расчета приказывали поднять стволы орудий еще выше.