Никогда не отступай
Шрифт:
— Там все дороги блокированы врагом. Если мы полезем туда, нам придется нарушить строй, и враг загонит нас в ловушку. Здесь мы можем сдержать их. Мы пойдем прямо и прорвемся.
На несколько секунд шум дождя утих, и до Ганса донесся низкий рев бантагских нарг, далеко разносимый ночным эхом. Всадники орды теперь все ночи напролет трубили в нарги скорее всего для того, чтобы не дать людям заснуть, подорвать их боевой дух. Впрочем, люди Ганса довольно быстро привыкли к этому музыкальному сопровождению и уже не обращали на него внимания.
Поднявшись на ноги, Ганс не сдержал стона, проклиная про себя застарелый
Послышался звук, похожий на жужжание разозленной пчелы, и бантагская пуля чуть не сбила шляпу с головы Ганса. Старый сержант инстинктивно пригнулся и выругался. «Еще не хватало после всего, что я пережил, погибнуть от дурацкой пули, выпущенной наудачу в темноту», — подумал он. Снова выпрямившись, он с удивлением почувствовал, что его ноги стали словно ватными.
— Ганс, ты как, жив?
— Все нормально, Кетсвана, меня не задело, — отозвался Ганс, слегка стыдясь своей секундной слабости.
— Слава Богу, а я уж перепугался, подумал, что ты словил пулю, — произнес Кетсвана, подходя к Гансу и загораживая его от случайных бантагских пуль с юга. Шестеро зулусов, состоявших при штабе Шудера, тут же окружили обоих начальников.
— Я только что получил сообщение, что несколько этих ублюдков пару минут назад пробрались в расположение наших войск. Так что надо быть начеку.
В ту же секунду один из людей Кетсваны вскинул, винтовку и выстрелил в темноту. Мгновение спустя оттуда прилетела ответная пуля, просвистевшая между Гансом и его другом.
Ганс кивнул и направился обратно, в центр каре. Глупо так бессмысленно рисковать своей жизнью.
Бросив взгляд на Кетсвану, Ганс заметил, что, несмотря на бурю, он различает черты лица зулуса. Значит, приближается рассвет.
— Скажи горнистам, чтобы трубили подъем, — приказал он Кетсване. — Я хочу, чтобы мы снялись с места засветло, — нам предстоит еще один очень долгий день.
Изрыгая проклятия, Гаарк Спаситель нервно мерил шагами пристань, наблюдая за тем, как броненосец входит в узкую горловину бухты. Вырвавшись из цепких объятий шторма, черный корабль достиг наконец защищенной от ветра гавани и на полном ходу преодолел последние четверть мили. Капитан приказал застопорить машины, и не успели матросы привязать к кнехтам швартовы, как Джурак соскочил на пристань и подошел к Гаарку.
— Ты опоздал, — прорычал кар-карт. — Все мои планы летят к черту из-за этих дурацких задержек!
— Погода,
Словно подтверждая слова Джурака, луч солнца на мгновение разрезал скопление туч на востоке, но через секунду облака вновь сомкнулись сплошной стеной, и холодный дождь с прежней силой забарабанил по гладкой поверхности воды.
— Все равно преимущество на их стороне. Люди передвигаются на поездах, а мы нет. Погода для них не имеет значения. Кин наверняка опережает тебя на целые сутки пути.
Джурак утвердительно кивнул:
— Я послал вдогонку за ним пол-умена верховых, которые не давали его людям спокойно вздохнуть, но Кину все равно удалось намного нас опередить.
— Насколько намного?
— На двое суток.
— Черт подери, как это могло произойти? — взревел Гаарк.
— После форсирования реки нам пришлось с боем преодолевать сто пятьдесят миль леса, а настоящая дорога в тех местах одна. Нам пришлось вести лошадей по шпалам. У меня в тылу еще целых семь уменов, которые я должен как-то провести по этим лесам. Что я могу сделать? Да и артиллерию нужно с собой тащить как можно быстрее. Каждое орудие везет упряжка из десяти — двенадцати лошадей. Ты хоть представляешь, как это все будет происходить в лесу?
— А как насчет железной дороги?
— Пройдет несколько недель, прежде чем мы сможем ею воспользоваться. Все мосты взорваны, рельсы во многих местах сняты, — ответил Джурак, каждое мгновение ожидая вспышки гнева со стороны Гаарка.
— Согласно плану, ты должен был зайти им во фланг и отрезать Кину путь к отступлению.
— Гаарк, я наступал согласно плану и атаковал тоже согласно плану, но их рыжеволосый дьявол, один из главных помощников Кина, все время был на шаг впереди меня. Он очень искусный противник. Я слышал, что именно он командовал отступлением Армии Республики во время войны с мерками и, видимо, многому тогда научился.
— Я разочарован тобой, — угрожающим тоном произнес Гаарк. — Если бы не наша старая дружба, я бы приказал казнить тебя.
— Если тебе нужна моя голова, можешь забрать ее в любой момент, — вскинулся Джурак.
Несколько долгих секунд они молча мерили друг друга гневными взглядами. Наконец Гаарк оглянулся на своих штабных офицеров, стоявших чуть поодаль, и облегченно вздохнул. К счастью, они не слышали его слов, а то Гаарку и в самом деле пришлось бы отдать приказ о казни Джурака.
— Ты слишком далеко заходишь, — прошипел кар-карт.
— Я потерял шестьдесят тысяч солдат за эту кампанию. В наших лазаретах царят средневековые условия санитарии. Я видел, как раненым делали ампутацию без анестезии, как мои лучшие солдаты умирали из-за того, что у них от пустячной царапины развивалась гангрена.
— Мы с тобой знаем, что так не должно быть, — ответил Гаарк. — Но для бантагов все это в порядке вещей.
— Это ничего не меняет. Я в ответе за своих солдат. Помнишь, мы в школе читали рассказы о временах Второй империи, когда люди умирали как мухи и вонь от разлагающихся тел чувствовалась за много миль? Все те ужасы войны, которые мы видели у себя дома, и близко не стоят рядом с этим варварством.