Никогда не слушайте призрака!
Шрифт:
— А ты думала охрана тут без специальных дипломов, и аристократы нанимают себе проходимцев с улицы? И да, если есть институт благородных девиц, то почему не может быть институт рыцарей? — представила картину, как мужиков в жарких, уже пропавших потом доспехах, учат ловить цветы, да платочки с трибуны. Заранее сочувствую им.
— Ректор говорил, в какое время суток надо отрабатывать? — поняла, что убежала раньше, чем ректор выговорил мне все, что хотел. Замечательно, Ди, ты просто невероятна. — Что ж, значит, нет. Советую заканчивать до того, как сядет солнце. И ещё, сначала лучше
— Неделю. — голова снова бухнулась на колени.
— Это еще приемлемо. Во время моего студенчества каждую осень и зиму на кладбище загоняли целую толпу из нескольких факультетов и курсов на обработку, так что должно быть не всё печально. Идём к смотрителю за инструментом, и сразу на кладбище, нет смысла время терять. — неуверенно кивнула головой, и встала, направившись следом за Генри.
— Слушай, а тебя разве другие некроманты не видят? — неужели тут нет ни одного медиума, кроме меня.
— Только чувствуют особо одарённые. Вот, например, я хочу показаться только тебе, значит, покажусь только тебе. Всё-таки я не совсем призрак, скорее вырванная из тела душа с возможностью копить внутри магию, пусть и медленно. В своём мире могу показаться практически любому магу, а в вашем только тебя и нашёл, да детей совсем маленьких. От последних, сама понимаешь, помощи не дождёшься.
— Ты же говорил, что мог меня силой в сюда затащить.
— Это не совсем так. Я предложил тебе сделку, и если тебе захотелось награду, пусть даже в душе, то у меня развязаны руки, но если же тебе была бы противна сама мысль о том, чтобы помочь непонятному существу, то не смог бы затащить. В какой-то степени не только я виноват в том, что ты перенеслась в этот мир.
— Угу, деньги портят людей. — пробурчала себе под нос, выходя из здания.
— Портят не деньги, а власть, которую они дают. Так, тебе надо вон в тот небольшой сарайчик, а мне нужно отлучиться по делам. — Генри сделал поклон и исчез. Интересно, какие у призрака могут быть дела? Вот только интерес-интересом, но мне самой этих дел по самое горлышко обеспечили.
Под ехидный взгляд местного защитника имущества пыталась разом забрать грабли, мотыгу и лопату. Поняв, что я немного обалдею все это тащить, оставила тяпку под противные смешки, и пошла в сторону кладбища. Причём пошла, забыв карту, или хотя бы спросить направление у управляющего. Внутри будто что-то знало, куда надо идти, и я решила довериться своему шестому чувству.
Глава 7
Тело до сих пор сопротивлялось физической работе, а уж когда пришла к кладбищу, так вообще чуть не разревелась. Генри, будь он не ладен, успокоил речами о периодической уборке, но тут если кто и убирался, так это сами местные жители.
Высокие кустарники угрожающе сверкали колючками, а густая трава была кое-где примята. В общем, это место нынче используют только в качестве наказания для таких провинившихся студентов, как я. Как там говорится? Глаза боятся — руки делают?
Сейчас боялись
Стоять и жалеть бедную себя долго не стала, ибо это бесполезно, только время потрачу. Поэтому натянула грязные, забитые пылью перчатки, и опасливо подошла к первому кусту. Как бы странно это не казалось, но кто-то совсем рядом гадливо похихикал. Заозиралась, и даже под ветку куста заглянула, но никого нигде не нашла.
Дальше началась настоящая борьба с сорняком. Вернее, моя с ним, самому растению было абсолютно без разницы на мои жалкие попытки дотянутся острием лопаты до корня. Руки не спасали даже перчатки, и колючки, в качество самозащиты, до крови прокалывали кожу. Сколько так возилась? Да черт его знает. Когда первый куст лег смертью храброго передовика, мои уши наконец услышала не смешки, а настоящий хохот!
В общем-то, найти в край обнаглевших зрителей было просто, они даже не скрывались особо, но вот мне захотелось их развидеть. Стою, вся в репьях и колючках, грязная по самые уши, уставшая, даже чутка злая, но злости как-то маловато будет, чтоб высказать двум почти скелетам все, что думаю об их смешках.
Они сидели на надгробии, рядом валялись две пустые бутылки, а с помощью оставшегося зарева можно увидеть большую лужу рядом со всем этим безумием.
Когда два страшных собутыльника чокнулись старыми, мятыми кубками, и сделали по глотку, поняла, откуда эта самая лужа взялась.
— А ты молодец, магичка из тебя явно никакая, раз не додумалась заклинанием аккуратненько поработать, но упорства в тебе, как в тяжеловозе. — выдал скелет, на макушке которого ещё осталось пару волосинок с кожей.
— Как Берта. Помнишь? Знатная была помощница. — обратился второй к собутыльнику, и мечтательно поднял голову к небу, от чего по кладбищу раздался хруст. — Чертов радикулит. — скелет поставил чашу на надгробие, вернул череп на место, и дёрнулся ловить перекошенный кубок почти к самой земле.
В общем, не удержал он равновесие, грохнулся прямо на свою посудину, разбросав конечности. Мне хотелось отобрать у них тару и самой сделать пару глотков. Если тут есть магия, то вполне могут быть и ожившие. Принятие этого факта далось тяжело.
— Демка, ты пугаешь нашего нового помощника. Давай, хватит уже валяться. — пробурчал оставшийся сидеть на надгробии. Он поправил почти разложившийся кусок ткани на ногах, и сделал еще один глоток.
И в самом деле, второй начал шевелиться. Вернее, его рука. Она шустро собрала отделившиеся кости в кучу, и Демид вернулся на свое место.
— Что, пошутить уже нельзя? Тем более, от неё некромантом несет, должно было зайти.
–
— упасть в обморок, или чуть позже? Но страх постепенно куда-то исчезал, оставляя нездоровое любопытство. Интересно, а как они думают, и что заставляет их кости двигаться? Мышц то уже не осталось.
— Да глянь на неё, какая некромантка? Зелень пузатая. Эй, зелень, уважишь местных? Выпьешь с ними? — тот, чьё имя еще не узнала, откуда-то достал еще одну чашу. Такую же помятую, и в паутине. Последнюю он галантно вытащил косточками пальцев, плеснул в чашу жидкости из бутылки, и сполоснул, вылив в уже появившуюся лужу.