Никогда не связывайтесь с животными. О жизни ветеринара

Стил Гарет

Прививайте своих животных.

Глава 20. Попался!

«Визит на дом» – это выезд ветврача на дом, чтобы осмотреть животное. И такой выезд сродни выходу на минное поле, скажу я вам. Полагаю, вы считаете, что любой выезд на ферму может расцениваться как визит на дом, поскольку вы заходите в дом к фермеру и чисто технически можно считать, что ферма – это дом для животных. Но все же ферма – это место работы и, хоть и не всегда, но обычно она оборудована специальными устройствами для правильной обработки животных и при необходимости их фиксации и ограничения движения. Решения, которые принимаются относительно заботы о животных на ферме, по большей части беспристрастны, хоть и продиктованы сочувствием к ним.

Визиты в настоящий жилой дом являются совершенно другим зверем и часто сопряжены с некоторыми трудностями. К сожалению, стареющее население Великобритании в сочетании со снижением числа домохозяйств, где под одной крышей проживает несколько поколений, а также миграция молодого поколения в другие места для трудоустройства

не оставляют многим пожилым людям другого выбора, поэтому им приходится вызывать ветврачей к себе домой. Несомненно, находятся среди них и такие, кто злоупотребляет добротой и мягким нравом ветеринара. Однако я также часто был свидетелем, когда пожилые и менее дееспособные люди старались не обременять других, как им казалось, своими проблемами. Есть, конечно, такси, дальние родственники и частные службы по доставке животных, которые могут прийти на помощь в некоторых случаях, но иногда бывают такие ситуации, когда ветврачу приходится закусить удила и взять на себя роль соцработника и службы спасения в одном лице.

Один визит на дом, который особо запечатлелся в памяти, имел место, когда я работал в клинике скорой ветпомощи. Наша контора предлагала обслуживание в нерабочее время в городке среднего размера. По сути, это означало, что когда 30 или 40 веткабинетов в этом городке заканчивали свой рабочий день, то они направляли к нам своих стационарных пациентов, которые доставлялись на ветстанцию в специальной машине для животных. Они также переводили свои звонки на наши номера телефонов, и мы должны были отвечать на все экстренные вызовы, как только все нормальные вевтрачи уходили домой после работы.

У нас было довольно много работы, и всю неделю мы были очень заняты. Каждый рабочий блок состоял из семи вплотную идущих ночных дежурств по 14,5 часа, после которых мы обычно были в полнейшем изнеможении. Мое личное бремя было тяжелее других из-за того, что жил я слишком далеко от клиники и на дорогу у меня уходило много времени. А потому я проводил свое свободное время днем, занимаясь спортом в местном национальном парке, прежде чем завалиться спать в маленькой палатке, которую ставил там же – в парке. И поступал я так исключительно из-за того, что в моих жилах течет кровь предков из северных районов нашего острова и именно они передали мне такое обостренное чувство финансовой прижимистости. Я не был готов выкладывать состояние за постой в гостинице, потому что для меня комфорт был эквивалентом фривольности и расточительства.

Изредка чересчур требовательные владельцы животных могли очень серьезно испытывать наше и без того ангельское терпение. Было нередким явлением, когда они требовали, чтобы ветврач приехал к ним на дом. Тем не менее мы делали всевозможные попытки отбить у них желание выдвигать подобные требования по ряду причин. Некоторые я уже назвал, но было еще одно обстоятельство, тесно связанное с тем, как работали клиники, подобные нашей. Они могут функционировать лишь при полной централизации. Такие ночные службы могут охватывать большие географические районы и позволять брать на себя заботу о пациентах, только если все пациенты будут свозиться в один центральный пункт, где относительно небольшой штат медперсонала сможет управляться с относительно большим количеством пациентов и проблем. На нашей ветстанции в ночную смену работали только один врач и одна медсестра. Вдвоем они должны были как-то распределять заботу и уход за теми пациентами, кого привезли на госпитализацию, плюс не забываем, что случаются экстренные приемы. Была у нас и секретарь в регистратуре, что отвечала на звонки, но только до 10 часов вечера. В основном медсестра бегала раздавать лекарства, следила за капельницами и по требованию выдавала дозу доброты и нежности в форме почесываний за ушком и поглаживания по брюшку пациентов. Ветврач же отвечал за новых больных. Также все входящие звонки обрабатывались либо медсестрой, либо врачом, поскольку на ночь регистратура была закрыта. Все это проходило на фоне необходимости брать кровь на анализ, переворачивать больных, вычищать клетки, усмирять хищников и выполнять экстренные операции. Я знаю, что некоторые медсестры настолько виртуозно справляются со своими обязанностями, что как жонглеры могут одной рукой держать стетоскоп на грудной клетке у животного и прослушивать сердечный ритм, а другой – телефонную трубку и отвечать на звонок, при этом еще кивать головой ветврачу в ответ на его запрос прийти и ассистировать ему/ей при операции, требующей еще одной пары человеческих рук. Обычно, если вам кажется в такие моменты, что вы переживаете стресс, представьте, что посреди всего этого бедлама может еще включиться сигнал тревоги от одного из аппаратов, к которым подсоединены лежачие пациенты; легкое напоминание для пессимистов, что может быть и хуже.

И все же сегодня вечером мы столкнулись скорее не с медицинской дилеммой, а с практической проблемой. Сьюзан разговаривала по телефону с весьма расстроенной дамой, которая сообщила, что ее домашний кролик попал в ловушку. Между всхлипываниями она сумела-таки объяснить ситуацию. Ее кролик отправился, как обычно, для моциона на свою вечернюю прогулку в ее обширный сад. Обычно он всегда возвращался домой, как только вдоволь нагуляется по территории и нажуется травки. Однако этим вечером он не вернулся. Она вышла на поиски и, наконец, обнаружила его по странному шороху – как будто кто-то скребся в стену. Эти звуки доносились из небольшого зазора между стеной соседского сарая и ее забором. Каким-то образом кролик забрался туда и застрял. Дама уже обратилась в пожарную бригаду и службу спасения, но они отказались ехать к ней на вызов, пока ветслужба не подтвердит «безвыходность»

кроличьей ловушки без посторонней помощи. Сьюзан очень мудро воздержалась от дальнейшего разговора, переведя звонок на ожидание, повернулась ко мне с выражением напускной невинности и сказала: «Тебя вызывают!»

Плохо скрываемое злорадство читалось в ее взгляде. Я сердито уставился на нее. Был довольно спокойный вечер, мы сидели благодушно попивали чаек около телефона; я слышал все, о чем ей поведала та дама, и не понимал, зачем Сьюзи понадобилось портить этот вечер и намеренно толкать меня в эту вовсе не метафорическую ловушку.

Я долго разговаривал со встревоженной леди. Она, конечно же, звонила своему обычному ветврачу, но тот отказался содействовать. Что-то я в этом сомневаюсь, хотя любой вежливый отказ может быть интерпретирован клиентом как нежелание и даже как активное сопротивление. Технически тот ветврач не имел права отказывать; он просто обязан был помочь. Эта женщина не была нашим клиентом, она также не была клиентом ни одной из практик в нашем районе. Но ведь кролик не виноват. По сути, ей нужно было, чтобы приехал ветврач, подтвердил, что кролик в западне, и либо начал сам его вызволять, либо вызвал пожарную бригаду. Теперь и я почувствовал себя в западне. У меня в стационаре находятся пациенты, и мне надо присматривать за ветстанцией. Если я отъеду на вызов к кролику Барту, то буду отсутствовать минут 45. Такого отсутствия не заметят мои пациенты, но если в это время поступит экстренный больной, то, определенно, будет нехорошо. Я также был в курсе, что наш босс не приветствовал визиты на дом. Не одобрял вообще. Прямо так и говорил: «Я знаю, что не могу запретить вам выезжать на домашние вызовы, вас за это из врачей не выкинут, но НЕ ЕЗДИТЕ ПО ДОМАМ, только если прямо вообще никак. Отправьте скорую, пусть заберут животное, заставьте хозяина поднять свой зад и привезти животное сюда. Пусть берут такси. Меня это не волнует, НО чтобы вы сами никуда НЕ ездили. Если вы куда дернулись, а пациент в клинике в это время страдает или умирает, то пеняйте на себя».

Это происходило как раз после печально известного случая, когда одного ветврача наказали и отобрали у него лицензию… за то, что он не отреагировал на экстренный случай «вовремя». Все детали того инцидента весьма тревожно напоминали этот. Местный фермер сбил на машине свою же собаку и очень серьезно ее покалечил. Фермер позвонил ветврачу, тот ответил, что не может тут же приехать, потому что он был единственным врачом на дежурстве и у него было несколько пациентов в стационаре. Вместо того чтобы ехать самому, он попросил переложить собаку на одеяло и привезти ее на станцию. Хозяин не смог уложить собаку в транспорт, к тому же раненое животное от боли и отчаяния покусало одного из родственников фермера. Короче, ветврач не смог приехать быстро, как того хотелось всем в той истории, и животное, предположительно, умерло в муках и ненужных страданиях. Высказывались предположения, что Королевский колледж ветеринарных хирургов давно ждал подходящего случая, чтобы провести показательную порку всем в назидание. Этот случай получил широкую огласку; многие врачи были не согласны с решением, которое включало в себя еще и комментарий, что «рекомендация перевозить собаку на одеяле была непрофессиональной», ибо у пса могла быть травма позвоночника.

С моей точки зрения, тут случился небольшой отрыв от реальности, как если бы Королевский колледж ветеринарных хирургов находился в башне из слоновой кости. Ветврачи общей практики часто сталкиваются с трудными ситуациями. Я не говорю, что врач повел себя в той ситуации безупречно, но его положение было безвыходным, куда ни кинь, всюду клин. Если бы он мгновенно не отреагировал на вызов, то оставил бы животное мучиться. Если бы отреагировал, а в момент его отсутствия на ветстанцию привезли другое животное, то тогда бы он отсутствовал на рабочем месте и уже другой пациент пострадал бы. В итоге я для себя делаю вывод, что «мой начальник мне так сказал» не является аргументом. Каждый ветврач является членом Королевского колледжа ветеринарных хирургов и обязан поступать так, как ему велит его профессиональная честь, даже под давлением обстоятельств. И очень тяжело приходится молодым или только что выпустившимся из колледжа ветеринарам, у которых еще нет достаточно уверенности, чтобы перечить начальнику в таких вопросах. В моем случае мой начальник сам ветврач, но он не работал в клинике и даже не проживал в Великобритании. Любые санкции были бы направлены против меня одного. Во многих случаях ветврачи работают на крупные корпорации или же на частных владельцев, которые не имеют никакого отношения к ветеринарии. В подобных ситуациях у Королевского колледжа мало полномочий, чтобы наказывать менеджеров или же управленцев, так что опять любые меры будут приняты против отдельного ветврача. Наше профессиональное сообщество должно решить этот вопрос. Водителя скорой не увольняют с работы за то, что он вовремя не приехал по адресу из-за наплыва вызовов. Вместо него обычно порицают национальную медслужбу, потому что их прямая обязанность – наладить адекватное предоставление медобслуживания.

И тем не менее мне сейчас самому надо было что-то решать. В конце концов, не такая это и сложная задача. Я не мог разорваться или вызвать другого ветврача. Я хотел помочь, а потому мне придется взять на себя риск, если в мое отсутствие в клинике вдруг случится что-то срочное. Также придется ехать на вызов на своей машине. Дама была согласна оплатить наш далеко не экономный тариф, поэтому я поехал. Когда я говорю «далеко не экономный», я имею в виду сумму, которая будет на удивление намного меньше той, что вы можете заплатить сантехнику за аварийный выезд в три часа ночи. И это я говорю не для того, чтобы принизить сантехников, а, скорее, чтобы подчеркнуть недооцененность ветврачей.