Никогда, Никогда 2 (др. перевод)
Шрифт:
— Силас? Ты в порядке?
Я поднимаю взгляд к Лэндону. «Нужно скрыть улики».
Упираюсь ладонями в землю и резко встаю. Затем поворачиваюсь и бегу в раздевалку.
— Силас! — кричит он мне вслед. Я продолжаю бежать. Добираюсь до здания и открываю дверь с такой силой, что она врезается в стену. Спешу прямиком к шкафчику и распахиваю его.
Тянусь рукой, но ничего не нащупываю.
«Нет».
Трогаю стены и дно шкафчика; провожу ладонями по каждой его стороне.
«Он
Взъерошиваю себе волосы и поворачиваюсь, оглядывая комнату в надежде, что я забыл рюкзак на полу. Открываю шкафчик Лэндона и достаю все его содержимое, — здесь его тоже нет. Открываю следующий шкаф и проделываю ту же операцию. Затем открываю следующий, — ничего. Рюкзака нигде нет.
Либо я схожу с ума, либо кто-то здесь уже побывал.
— Черт! Черт, черт, черт!
Когда содержимое всех шкафчиков в ряду оказывается на полу, я перехожу к следующему и начинаю рыскать по ним. Заглядываю в чужие рюкзаки. Опустошаю спортивные сумки, наблюдая, как одежда вываливается на пол. Нахожу все, что угодно: телефоны, деньги, презервативы.
Но не письма. Не дневники. Не фотографии.
— Нэш!
Оборачиваюсь и вижу мужчину в проходе, смотрящего на меня с выражение полного непонимания, кто я такой и что на меня нашло. «В этом я с тобой солидарен».
— Какого черта ты здесь творишь?
Я осматриваю беспорядок, царящий кругом. Такое впечатление, что по раздевалке прошелся ураган.
«И как мне выкрутиться из этого?»
Я только что взломал все шкафчики. Как это объяснить? «Я ищу украденные улики, чтобы полиция не арестовала меня за пропажу моей девушки?»
— Кто-то… — снова сжимаю шею, должно быть, это старая привычка — своеобразный способ избавиться от стресса. — Кто-то украл мой кошелек, — бормочу я.
Тренер окидывает взглядом комнату, его лицо кривится от ярости. Он тычет в меня.
— Приберись здесь, Нэш! Сейчас же! А затем тащи свою задницу в мой кабинет! — Он уходит, оставляя меня одного.
Я не трачу времени попусту. К счастью, всю свою одежду я оставил на лавочке, а не в шкафчике с украденными вещами. Мои ключи все еще покоятся в кармане штанов. Как только я переодеваюсь в повседневную одежду, то выхожу за дверь, но иду отнюдь не в кабинет. Я спешу прямиком к парковке.
К своей машине.
Мне надо найти Чарли.
Сегодня.
Или мне придется беспомощно отсиживаться в тюрьме.
10 — Чарли
Я слышу, как открывается замок, и присаживаюсь. Таблетки, которые дала мне сиделка, делают меня сонной. Не знаю, как долго я проспала, но сейчас явно не время ужина. Тем не менее, она заходит с новым подносом. Я даже не голодна. Интересно, я доела спагетти? Не могу вспомнить. Должно быть, я еще более безумна, чем думала. Но воспоминания, все же, были при мне. Подумываю рассказать о них ей, но решаю оставить информацию при
— Пора ужинать! — говорит она, ставя поднос на стол. Затем поднимает крышку, под которой оказывается рис с сосисками. Я насторожено разглядываю их, гадая, придется ли мне снова пить таблетки. Словно прочитав мои мысли, женщина передает очередной бумажный стаканчик.
— Вы все еще здесь, — говорю я, пытаясь потянуть время. Мне нехорошо от этих пилюль.
Она улыбается.
— Да. Пей таблетки и берись за еду, пока она не остыла. — Я закидываю их в рот под ее чутким надзором и делаю глоток воды.
— Если будешь хорошо себя вести, то сможешь ненадолго пойти в комнату отдыха завтра. Тебе наверняка не терпится выбраться отсюда.
Что значит «хорошо себя вести»? Не то чтобы здесь можно было особо пошалить.
Сиделка наблюдает, как я ем ужин пластиковой вилкой. Должно быть, я настоящий правонарушитель, раз мне не дают даже поесть в одиночестве.
— Я бы предпочла сходить в туалет, чем в комнату отдыха.
— Сперва поешь. Я вернусь за тобой позже и отведу в туалет и душ.
Чувствую себя заключенной, а не пациентом.
— Почему я здесь?
— Ты не помнишь?
— Стала бы я спрашивать, если бы помнила? — Рявкаю я, вытирая рот, а она прищуривается.
— Доедай, — сурово говорит женщина.
Я тут же начинаю раздражаться от сложившейся ситуации, — тому, как она диктует каждую секунду моей жизни, словно эта жизнь — ее собственная, и бросаю тарелку через всю комнату. Она врезается в стену у телевизора. Повсюду разлетается рис и ошметки сосисок. Меня тут же охватило приятное чувство удовлетворенности. Более чем. Это в моем духе. Я начинаю заливаться смехом. Откидываю голову назад и хохочу, — громкий, безудержный хохот. «Господи!» Вот поэтому я и здесь. «Пси-и-и-их».
Челюсть женщины напрягается, я разозлила ее. «Отлично». Встаю и бегу за осколками от тарелки. Не знаю, что на меня нашло, но это кажется правильным. Это естественно — защищать себя. Она пытается схватить меня, но я вырываюсь и поднимаю с пола острый фарфоровый кусок. «Что ж это за психбольница, если тут тарелки из фарфора?» Наставляю осколок на женщину и делаю шаг вперед.
— Расскажите, что со мной происходит.
Она не шевелится. И выглядит какой-то странно спокойной.
Наверное, в этот момент за мной открылась дверь, так как в следующую секунду я чувствую боль от укола в шею и падаю на пол.
11 — Силас
Я паркуюсь у обочины. Крепко хватаюсь за руль в попытке успокоить нервы.
Все пропало. Я понятия не имею, кто забрал мои вещи. Наверное, в этот самый момент кто-то читает нашу переписку. Они прочтут все, что мы писали друг другу, и, вне независимости от того, кто их взял, решат, что я лишился ума.