Никогда прежде
Шрифт:
«Бамс!» – громко рухнула передо мной бумажная кувалда. Удар пришелся по выложенной на столешницу картошке. И ведь точно целили уронить на ногу, гаденыши, но она оказалась удачно закрыта краем стойки. Конечно, такая бумажная вещь в принципе не должна ничего весить, но кувалды братцев я получала не раз. Мальчишки с детства тренировались пакостить и научились секунд на пять утяжелять лист так, чтобы тот ощутимо саданул, например, по беззащитному пальцу, как и научились делать жала у пчел и зубы у крокодила. Одаренные и вредные. Их бы энергию, да в мирное русло!
«Сестра, вот как ты могла? Как могла оказаться такой дурой? Ты же умная! И это наша родн… Дурак ты, Черри, она по крови неродная,
В этом месте я так громко фыркнула, что даже лист задрожал в руках и строчки запрыгали.
«Слушай, ну какой классный мужик этот посол! Мы весь день сегодня учились выговаривать его имя. Знаешь, как его зовут?»
– Не имею понятия и дальше знать не хочу, – пробормотала я вполголоса.
«Его зовут Радъярдаян Ильнаркир, вот как… Черри, ты без ошибок написал? Молодец!.. Видишь, какое имя?»
Братья умудрились вставить в послание собственные препирательства. Но невольно я попробовала произнести сложное и непривычное имя с первого раза. Оказалось, оно не выговариваемое.
«Ну что, – издевательски было написано дальше, – выговорила?»
Я снова громко фыркнула.
«А мы уже научились. Так вот, сестрица, почему ты оказалась такой недалекой? Ты же училась лучше всех! Постоянно все хвалили. Матушка от гордости за тебя все годы учебы нас гнобила. «Берите пример с Сабрины, вон Сабрина какая умница». И что? Почему Элла работает у Радъярдаяна Ильнаркира? Ходит такая важная и гордая, а ведь на ее месте могла быть ты! Ох, и выбесила твоя подружка сегодня. Устроили ей маленький сюрприз перед уходом. Заявила, будто она у посла теперь доверенное лицо. Ха! Он просто дает ей поручения и перестраивает свою резиденцию на собственный лад. Кстати, интересные у него задумки. Он стен вообще не любит. Знаешь, когда вернешься домой, воплотишь парочку наших мыслей с нашими комнатами. Кстати, а когда ты уже приедешь? Что-то нам без тебя скучно. Распределение, работа, бла-бла-бла, но должны и выходные быть или там отпуск?»
Отпуск? Я прижала ладонь к щеке. Да, в первый день работы в самый раз говорить об отпуске.
«Так вот, классный мужик этот посол, не то что наш министр. И зачем ты только уехала куда-то? Набедокурила немного, но все не так страшно оказалось. Радъярдаян Ильнаркир про твои выкрутасы вообще не упоминал. Совсем. И он не злится на тебя. И Эрику он тоже понравился. И мы реально уже придумали план, как выкурить Эллу отсюда. Ты сможешь приехать на ее место, а с Радъярдаяном мы договоримся. Что скажешь?»
Что я скажу? Ах, что я скажу!
Я нервно запустила шарик в пространство, пребывая просто в бешенстве. Еще никогда я не была так зла, но ровно до момента, когда ответный сплющенный комок стукнул прямо в глаз. Тогда весь гнев улетучился. «Приставал? – было написано в письме. – Ну, завтра мы к нему снова наведаемся! Уж будем рады опять пообщаться!»
– Лысый храмз! – выругалась я на всю лавку, спугнув кого-то большого и тяжелого. От мешка картошки раздался топот, который затих за свалкой раритетов. «Да мне нужно брать плату за работу в двойном размере с такой-то соседкой», – мелькнула мысль и снова пропала, вытесненная нехорошими предчувствиями. Нельзя же быть столь несдержанной!
Я быстро составила новое послание и снова запустила шарик. Ответ прилетел скоро, едва успела уклониться и словить его над плечом.
«Да не станем мы палиться, – возмущались братья, – что мы, дети какие? Придумаем такую гадость, о которой ему и министру рассказать будет стыдно. А потом и сообщим: «Это тебе за сестру». И если настаиваешь, не будем бить ему морду. Министр спит и видит, как бы нас в каменоломни
– Ну все, – громко сказала я, опять кого-то спугнув, – проболталась на свою голову.
Быстро выхватив из саквояжа новый лист, я написала отцу.
«Узнали так узнали, – прилетел ответ от папы, – с министром разобрались, пускай и с послом поквитаются. Прорвемся, дочь. Главное, сама тихо сиди и всегда держи при себе медальон матери».
Тяжело вздохнув, я облокотилась на стойку, бездумно постукивая ножом по доске. Когда особенно сильно задумалась, случайно рубанула и без того приплюснутую кувалдой картошку, и кусок отлетел в сторону мешка, откуда донесся возмущенный писк. Впрочем, он быстро сменился новым топотом, а затем отчетливо различимым хрустом и чавканьем. Кажется, крысявка решила, будто я ее подкармливаю.
Медальон матери я и так держала при себе. Он теперь всегда висел на шее, и при случае следовало лишь крутануть круглый диск с изображением танцующей девы на обратную сторону с оттиском бравого воина на коне. Правда, в жизни не подумала бы, что повторю судьбу мамы, подобно ей отправившись в бега.
Впрочем, матушка по молодости была изрядно романтичной натурой, оттого сбежала из отчего дома, едва ее решили сосватать из меркантильных соображений. Семья у нее была весьма знатная и обеспеченная, а мать удрала навстречу приключениям. Скрываться ей помогала редкая вещица. Крутанешь на одну сторону, и вот он, твой настоящий облик: мужской или женский, а перевернешь на другую, превратишься в особу противоположного пола. Так матушка и путешествовала под личиной мужчины, пока вдруг не встретила отца. Весьма симпатичного и решительного юношу, которому открылась.
Прожили они вместе не очень долго. Семейная жизнь с ее заботами, хлопотами, а затем и рождение ребенка поубавили романтического ореола. В целом непривычная к труду и избалованная с детства мать в итоге очень отдалилась от отца. Да и он с его скрытным характером не был идеалом любовных мечтаний. Подозреваю, папа при всей любви к матери едва ли явно выражал собственные чувства, определенно недодавая возлюбленной необходимую дозу нежности. Как итог, она снова сбежала, на сей раз от нас обратно домой. Сперва отправила письмо, а затем вернулась на родину. Я этого не помню, но папа говорил, однажды на пороге нашего дома появились незнакомцы, столь хорошо экипированные, что становилось понятно – против таких не попрешь, особенно в одиночку. Мать поцеловала меня на прощание, ему помахала рукой, и с тех пор мы с родительницей общались исключительно посредством писем. Она писала регулярно и еще на каждый день рождения присылала красивые поздравления, а я периодически забывала поздравить ее, потом спохватывалась и посылала пару сообщений зараз.
Где-то по ту сторону границы у меня была еще родня: сводный брат и две сестры-близняшки от брака матери с подходящим ее семье мужчиной, причем тем самым бывшим женихом. Судя по сообщениям, ее такая жизнь устраивала много больше прежней и точно была более привычна. И все же невероятно забавно, что мне теперь мог пригодиться оставленный на память медальон преображений.
Старая кушетка противно скрипела, а ножка первое время не желала приделываться к корпусу. Но я бы не была ученицей с орденом, не сумей настоять на своем. В итоге временное спальное место пару раз крякнуло, хрустнуло, но стерпело тяжесть улегшегося на него тела. Намного лучше, чем на саквояже. Да и усталость оказалась такой, что я заснула практически сразу.