Никого нельзя обижать! Семестр І
Шрифт:
Два из трёх членов собранной по поводу экстерната комиссии практически не обращали на меня своего внимания, в полголоса переговариваясь о чём-то друг с другом. Так изредка бросят взгляд и всё.
Чего нельзя было сказать о третьем – учительнице истории. Она, глядя на выданный, постепенно заполняющийся рукописными строками, планшет, никак не могла поверить в то, что я действительно всё выучил. Поэтому, пытаясь подловить на списывании, вскочила и как маятник стала прогуливаться от комиссионного стола до моего и обратно. Словно мало ей было как минимум двух камер видеонаблюдения, которые
В конце концов, мне это надоело, и я решил предоставить напоследок вредной дамочке порцию «удовольствия». А заодно и самому его получить. Когда широкая спина вышагивающей преподши скрыла меня от остальной комиссии, я на скорую руку набросал кое-что на своём коммуникаторе и сделал вид, что украдкой в него подглянул.
В тот же момент, историчка будто телепортировалась рядом и торжествующе схватила мою руку с ПИКомом и сотворённой на нём шпаргалкой. И на всё помещение раздался вопль:
– Я так и знала, что он списывает!
На лице торжествующей женщины была смесь удовольствия и предвкушения от моего скорого разгрома. Правда, после ознакомления с экраном аппарата оно сменилось сначала на недоумённое, затем на растерянное, а потом просто на злое.
Я даже забеспокоился, что несчастную хватит удар, ибо такого красного лица в своей жизни ещё не видел. Аккуратно вернув мою руку на стол, раздосадованная женщина молча вернулась на своё, пустующее до этого, место и просто дожидалась окончания экзамена. Даже на вопросы своих недоумевающих коллег она ничего не отвечала, раздражённо отмахнувшись от них рукой.
А я приступил к завершению написания ответов на экзаменационные вопросы, с довольной улыбкой взглянув перед этим на экран своего коммуникатора, на котором было написано: «Жи-ши пиши с буквой и!»
Получив вторую за сегодня пятёрку, я с чистой совестью и хорошим настроением отправился на обед. И даже прилетевшее сообщение о понижении моей оценки за диктант до пяти с минусом его не испортило. Наверное, историчка таким способом попыталась отыграться за поражение на экзамене, сообщив о «шпаргалке» своей коллеге по русскому языку. Ну и пусть! Для меня что пять, что пять с минусом было без разницы. Я б и на четвёрку не обиделся. Зато нет теперь в моём расписании противного предмета и его такой же преподавательницы, а есть свободное от них время, которое я могу тратить как захочу!
Обедал я с обеими соседками-соперницами по комнате школьного общежития, что весело щебеча, заняли большую часть небольшого столовского столика. На что прошедшая мимо староста нашего класса снова никак не отреагировала. Мне даже неуютно стало. Уж не заболела ли она? Я проводил девушку, сопровождаемую постоянной напарницей, долгим задумчивым взглядом, что явно не понравилось моим компаньонкам, которые, тем не менее, ничего говорить по этому поводу не стали.
Впрочем, мне хватало шёпотков и любопытных взглядов из-за других столов. По-видимому, тема образования нашего трио, ставшая новостью номер один в общественной жизни гимназии ещё утром, до сих пор не утратила своей новизны. Так что мои (уже, наверное, можно так называть) девчонки купались в лучах местной славы, а я …
Мне было немного неудобно. Всё-таки не сильно я люблю
Я, мои соседки Лада и Лена, дежурные и просто обедающие учительницы, да вообще все присутствующие в столовой в обалдении уставились на благоухающее чудо в моих руках, на котором сверху была сделана непонятная надпись: «V – II».
На закономерное высказывание, что уважаемая шеф-повар, скорее всего, ошиблась и выпечка предназначена другому, мне ответили, что никакой ошибки нет. На замечание, что я ничего не заказывал и про полное отсутствие денег для оплаты, мне сообщили, что всё уже оплачено. Но неожиданного благодетеля назвать категорически отказались, и, пожелав приятного аппетита, спешно удалились.
Ни у меня, ни у рассматривающих неожиданное угощение девушек ни одной мысли по поводу уложенного на стол каравая, а особенно надписи на нём, не было. Разве что Лена, вспомнив о вчерашнем турнире, сказала, что римская «V» может означать «Победитель» или «Победителю». Но что значит такая же «II» никто даже предположить не смог.
От предложения присоединиться к употреблению пирога девушки, сославшись на необходимость сохранения стройных фигур, отказались, попробовав по небольшому его кусочку. Ну и пусть, мне же достанется больше.
Других сюрпризов этот вторник не преподнёс. Только на вечерней пробежке меня снова сопровождали три приятные взгляду женские фигурки.
***
Москва. Большой Кремлёвский дворец, Александровский зал. 16 октября 2086 года. Полдень.
– Ah ja, ja! Kemskyvolost, ah ja, ja! – чуть слышно пробормотала задумавшаяся государыня, получив в ответ несколько удивлённых взглядов: два – от своих министров иностранных дел и образования и один – от японского посла. Четвёртый взгляд – ироничный – она заметила у министра дел внутренних.
– Мы рассмотрим предложение вашей императрицы, уважаемая госпожа посол, и вы получите ответ в самое ближайшее время, – проговорила женщина поднимаясь из-за круглого стола, за которым обычно проводились переговоры с иностранными делегациями, и давая тем самым понять, что на сегодня высочайшая аудиенция закончена.
Вслед за государыней встали со своих мест и приглашённые на встречу члены правительства Руси, отвечая на церемониальные поклоны также поднявшихся со своих мест японских дипломаток.
Дождавшись ухода главной представительницы дипломатического ведомства страны восходящего солнца и сопровождающих её лиц, государыня вновь попыталась покомфортнее расположиться на своём не совсем неудобном для длительного нахождения на нём стуле.
Поближе к ней переместилась Ярая-Шевцова, которой одной из оставшихся в зале удалось расслышать бормотание Антонины Ярой: