Никола и его друзья
Шрифт:
— Ну что еще? — спросил он.
— Он мне не дает поносить очки! — крикнул Альцест.
— Потому что он хочет испачкать маслом мои очки! — крикнул Клотер.
Бульон закрыл лицо руками, провел ими по щекам, и лицо у него сразу вытянулось. А когда он так делает — значит, с ним шутки плохи.
— Посмотрите оба мне в глаза! — сказал Бульон. — Не знаю, что вы еще придумали, но я больше слышать не хочу об очках. А к завтрашнему дню вы мне проспрягаете глагол в предложении: «Я не должен говорить глупости во время перемены и устраивать беспорядок,
И он пошел давать звонок на урок.
Мы построились, и Клотер сказал, что когда у Альцеста руки будут сухие, он ему с удовольствием одолжит очки. Клотер, правда, парень что надо!
Был урок географии. Клотер передал очки Альцесту. Альцест как следует вытер руки о свой пиджак и надел очки. Но ему не повезло: он не заметил учительницу, а она стояла как раз перед ним.
— Перестаньте паясничать, Альцест! — закричала учительница. — И не косите глазами! Если будет сквозняк, вы так и останетесь! А пока выйдите из класса!
Альцест так в очках и вышел, он чуть было не ударился о дверь.
А потом учительница вызвала Клотера к доске, и тут-то, конечно, без очков дело не пошло: Клотер получил ноль.
Чудесный глоток свежего воздуха
Нас пригласили провести воскресенье за городом у мсье Бонгрена. Мсье Бонгрен — бухгалтер у папы на работе, у него, кажется, есть сын моего возраста и, говорят, очень славный мальчик. Зовут его Корантен.
Я обрадовался, потому что люблю ездить за город. Папа нам сказал, что мсье Бонгрен недавно купил дом, и это недалеко от города. Мсье Бонгрен объяснил папе по телефону, как его найти, папа все записал и, похоже, туда легко доехать. Сначала прямо, потом у первого светофора повернуть налево, проехать под железнодорожным мостом, затем опять прямо до перекрестка, там повернуть налево, потом еще налево до большой белой фермы, а затем повернуть направо по неасфальтированной дороге, а там — прямо и налево, после станции автообслуживания.
Мы, папа, мама и я, выехали на машине рано утром. Папа пел, но потом перестал, потому что дорога была просто забита машинами. Продвигаться вперед стало почти невозможно. Потом папа пропустил светофор, где должен был свернуть, но он сказал, что это неважно и что он выедет на правильную дорогу на следующем перекрестке. Но на следующем перекрестке шли дорожные работы и висело объявление «Объезд». Оказалось, что мы заблудились. Папа ругал маму, говорил ей, что она плохо читала его записи. Папа спрашивал дорогу у разных людей, а они не знали. Мы приехали к мсье Бонгрену почти к обеду и перестали спорить.
Мсье Бонгрен встречал нас у ворот своего сада.
— Ну, конечно, сразу видно городских жителей!
— сказал он. — Не могут рано встать!
Тогда папа сказал
— Как это ты сумел? Ведь ехать все время прямо!
— И он повел нас в дом.
Отличный дом у мсье Бонгрена, не очень большой, но отличный!
— Подождите, — сказал мсье Бонгрен, — сейчас я позову жену. И он крикнул:
— Клер, Клер! Наши друзья приехали!
Пришла мадам Бонгрен. Глаза у нее были красные, она все время кашляла. А ее фартук был весь в черных пятнах. И она сказала:
— Не подаю вам руки, я вся перепачкалась углем. С самого утра пытаюсь растопить плиту, но никак не могу.
Мсье Бонгрен засмеялся.
— Разумеется, — сказал он, — здесь все немного по-деревенски, но это и есть сельская жизнь! Нельзя же иметь электрическую плиту, как в городе.
— А почему бы и нет? — спросила мадам Бонгрен.
— Через двадцать лет, когда я кончу выплачивать за дом, мы об этом поговорим, — сказал мсье Бонгрен. И он снова засмеялся.
Мадам Бонгрен было не до смеха, и она ушла, сказав:
— Извините, но мне надо заняться обедом. Думаю, что обед будет тоже деревенским.
— А где Корантен, — спросил папа, — его нет дома?
— Нет, он дома, — ответил мсье Бонгрен, но этот негодник наказан, он в своей комнате. Ты знаешь, что он натворил сегодня утром? Ни за что не догадаешься! Он влез на сливовое дерево, чтобы собирать сливы! Представляешь! Не для того я заплатил за эти деревья целое состояние, чтобы мальчишка развлекался, ломая ветки!
А потом мсье Бонгрен сказал, что раз я приехал, он отменит наказание, потому что уверен — я буду хорошо себя вести и мы ничего не натворим в саду.
Корантен пришел, сказал «здравствуйте» моим маме и папе и протянул мне руку. На вид он довольно-таки ничего, но не то, что ребята из моей школы, а, надо сказать, у меня отличные друзья в классе!
— Пойдем играть в сад? — спросил я. Корантен посмотрел на своего папу, и тот сказал:
— Лучше бы не надо, мальчики. Скоро будем обедать, и я не хотел бы, чтобы вы натаскали грязи в дом. Мама так все убрала сегодня утром.
Тогда мы с Корантеном стали смотреть журнал, пока взрослые пили вино. Этот журнал у меня дома есть. И мы его прочитали несколько раз, потому что мадам Бонгрен, хотя не пила вино с другими, но запаздывала с обедом. А потом мадам Бонгрен пришла, сняла фартук и сказала:
— Ну что же… За стол!
Мсье Бонгрен был очень горд своей закуской, ведь помидоры из его собственного огорода, а папа шутил, что они поданы к столу слишком рано и потому еще совсем зеленые. Мсье Бонгрен ответил, что, может быть, действительно они еще не совсем созрели, но что у них другой вкус, чем у рыночных. А мне больше всего понравились сардины.