Николай Гумилев, Лукницкая Вера

Николай Гумилев

на обложку

Лукницкая Вера

Шрифт:

В том, как все произошло, не оказалось ничего сверхъестественного.

Из сотен тысяч, быть может и больше, - обычная, как и все другие, папка... Стандартность ситуации в том, что когда мы пришли читать "дело", то его долго-долго искали, и здесь не было "злых сил", препятствовавших нашим намерениям. Совсем нет. Просто "дело Гумилева" - именно одно из многих-многих дел в коричневой папке с длинным архивным номером. Количество цифр этого номера, стоявшего над 1921 годом, в 1990-м

не могло не произвести на нас впечатления.

Работа с "делом" как бы спрессовалась во времени. Желание скопировать документы в с е в точности с подлинников - безмерно, документов много, а перед столом - пожилой человек, ни разу не присев, терпеливо, стоя, ждет, когда мы закончим и вернем "дело" из наших рук в его руки. А нам кажется, что мы только начали, и он, этот терпеливый, приветливый прокурор, пытается, нагнувшись над нами, даже помогать нам расшифровывать очередную бумажку. А двое других сидят за другими столами, занимаются своими очень важными, ответственными делами, и они тоже приветливы и благожелательны, но им нельзя мешать: нельзя вслух предполагать, тем паче спорить, неловко начитывать громко на диктофон...

А время бежит, обгоняет нас, уже объявлено партсобрание, и мы знаем, что остались мгновения этого последнего, третьего, свидания с "делом". А дальше оно уйдет, спрячется, может быть, теперь Бог даст, не навсегда, может быть, теперь недолго ждать его рассмотрения...

А пока перед нами впервые в истории: "Дело Н. С. Гумилева". Точнее листы уголовного дела по обвинению Николая Степановича Гумилева в участии в Боевой Петроградской (контрреволюционной) организации - в заговоре, во главе которого стоял профессор В. Таганцев (1886 - 1921).

В процессе работы с "делом" возникали проблемы, которые мы по мере сил пытались преодолеть. Преодолели, естественно, не все.

Пытались воспроизвести не зафиксированные во время первых просмотров порядковые номера листов, документов, но могли ошибиться в нумерации, ибо листы часто повторяются (к делу Гумилева возвращались не раз). Повторяются (перепечатаны) - и потому, что желтеет бумага, выцветают чернила, блекнут карандашные записи, стареют почерки. И кроме того, документы расположены на всегда хронологически.

Часть "дела" прочесть невозможно совсем. Время стерло текст. Может быть, условия хранения или перманентная эвакуация архивов НКВД? Как бы то ни было, незначительные документы, какие-нибудь типа квитанций, могли выпасть из поля зрения.

На многих документах - справках из адресных столов, от домуправа, ордерах на арест, на обыск, а также на бумагах, изъятых у Гумилева при аресте, т. е. на письмах, квитанциях, записках, - отсутствуют либо даты, либо подписи (или они неразборчивы), либо фамилии, либо имена. Это

при коротком знакомстве с документами пока невосполнимо.

Орфография и синтаксис даны так, как они есть в подлиннике.

Представляем "дело" в том виде, в котором оно расшифровано после последнего просмотра. Но перед этим - два отступления.

Мы благодарны всем, кто помогал нам, даже тем, кто стоял на пути к "делу".

Все же мы остаемся при своем мнении, что Гумилева надо простить. Именно простить. За то, что, вступив под своды ВЧК, он о ш и б с я, поверив, что находится в органе, где закон, пусть и закон революции, - есть вершина справедливости...

(Коричневая картонная обложка, глянцевая,

штамп.
– В. Л.) "Дело взято на тематический учет"

Министерство государственной безопасности СССР

Центральный архив

Общий следственный фонд

Дело по обвинению Гумилева Николая Степановича

Н-1381

Арх. No (неразборчиво.
– В. Л.)

Кол. Томов 382 том 177

(Обложка дела, голубой картон.
– В. Л.)

Н-1381

В. Ч. К.