Николай и Александра
Шрифт:
Великий князь Михаил Александрович, который был на десять лет моложе монарха, вырос красивым, влюбчивым юношей, который, по словам Витте, и по уму, и по образованию уступал брату, но «по характеру пошел в отца». Хотя после смерти брата Георгия в 1898 году до рождения в 1904 году цесаревича Алексея Михаил Александрович был наследником престола, никто серьезно не думал о том, что «голубчик Миша» может стать царем [55] . Даже в обществе министров сестра его, Ольга Александровна, называла брата семейным прозвищем Floppy.
55
Дело
Михаил Александрович увлекался автомобилями и красивыми девушками. У него был целый гараж сверкающих лаком «моторов», на которых он любил раскатывать. К сожалению, у него была дурная привычка дремать за рулем. Однажды, когда вместе с сестрой Ольгой они возвращались в Гатчину, великий князь «клюнул носом». Автомобиль перевернулся. Брат и сестра вылетели из машины, но остались целы и невредимы.
Ближе всех Михаилу Александровичу была сестра его, великая княгиня Ольга, тоже младшая в семье. Вот почему его часто видели в обществе ее привлекательных подруг и фрейлин. В 1901 году, когда Михаилу исполнилось двадцать три года, он влюбился в самую хорошенькую из них, Александру Коссиковскую, которую сестра звала Диной. Как и подобает рыцарю, он поехал следом за сестрой и ее свитой в Италию. В Сорренто они с Диной решили сбежать. Но об их намерениях узнала императрица-мать. Вызвав к себе сына, Мария Федоровна хорошенько отчитала его, а Дину тотчас отослали прочь.
В 1906 году, пять лет спустя, Михаил влюбился снова. На этот раз в письме к старшему брату он попытался испросить у него разрешение на брак. Но дело заключалось в том, что невеста не только представляла собой неподходящую партию, но еще и была дважды разведена. Расстроившись, Николай Александрович написал матери: «Три дня назад Миша написал мне, что он просит моего разрешения жениться… Разумеется, я никогда не дам согласия моего на этот брак… Несравненно легче согласиться, нежели отказать. Не дай Бог, чтобы из-за этого грустного дела в нашей семье вышли недоразумения».
На сей раз Михаил не сдался. Дамой, о которой шла речь, была Наталья Шереметьевская, дочь московского присяжного поверенного. Шестнадцатилетней девочкой она вышла замуж за родственника купца Мамонтова, три года спустя развелась и вышла замуж за поручика Синих кирасир Вульферта. Командиром лейб-эскадрона этого же полка был великий князь. Михаил Александрович влюбился в Наталью. Она ответила взаимностью. Завязался роман.
Это была очаровательная, полная обаяния женщина. Встретив ее во время войны в одном из петербургских салонов, Морис Палеолог тотчас кинулся домой и со свойственным ему галльским красноречием записал: «Входит стройная дама лет тридцати… Она прелестна. Ее туалет свидетельствует о простом, индивидуальном и утонченном вкусе. Из-под расстегнутой шиншилловой шубки видно платье из серебристо-серого шелка, отделанное кружевами. Шапочка светлого меха очень идет к ее пепельным волосам. Выражение аристократического лица гордое; черты прелестны; глаза бархатистые. На шее, при свете зажженной люстры, сверкает ожерелье из чудного жемчуга… Малейшее ее движение отдает медленной, волнистой, нежащей грацией…»
Вначале Михаил Александрович с уважением отнесся к вето, наложенному государем на его брак. Однако, покинув пределы империи, чета стала вести совместную жизнь. В 1910 году Наталья Шереметьевская родила великому князю сына, которого назвали Георгием. В 1912 году влюбленные поселились в немецком курортном городе Берхтесгадене. В октябре того же года они нелегально перешли границу и обвенчались в небольшой
Телеграмму с этим известием государь получил в Спале. Царь только что оправился после тяжелой болезни сына, и новость эта его ошеломила. «Он нарушил свое слово», – писал император матери 7 ноября 1912 года. «Как мог он так поступить в разгар болезни ребенка и в такую трудную для нас минуту?» – обратился он к А. А. Вырубовой.
Вначале император намеревался утаить это известие от посторонних. «Я собирался написать тебе по поводу нового горя, случившегося в нашей семье, и вот ты уже узнала об этой отвратительной новости», – писал он матери. Государь лишил брата регентства. Михаилу было запрещено возвращаться в Россию.
Мотивы, побудившие Михаила принять столь опрометчивое решение, впоследствии прояснились. Читая медицинские бюллетени и отчеты репортеров, попадавшие в западные страны, Михаил вдруг понял, что племянник может умереть в любую минуту. Если бы это произошло, то великому князю пришлось бы вернуться в Россию и он никогда бы не смог жениться на Наталье Шереметьевской. И, прежде чем это произошло, он – а может, она – решил действовать. «Что меня особенно возмущает, – писал 7 ноября 1912 года матери Николай Александрович, – это его ссылка на болезнь бедного Алексея, которая его заставила поторопиться с этим безрассудным шагом».
Несмотря на все свое негодование, царь не мог не учесть свершившегося факта. Наталья стала его невесткой. Он неохотно пожаловал ей титул графини Брасовой и разрешил ее малолетнему сыну именоваться графом Брасовым. С началом войны царь позволил чете вернуться в Россию. Великий князь Михаил Александрович отправился на фронт, где командовал Дикой дивизией. Что же касается решительной и прекрасной Натальи Шереметьевской, то ни государь, ни императрица ни разу не приняли ее и не обменялись с ней даже словом.
По словам тех, кто это помнит, зимний сезон в Петербурге после празднования трехсотлетия Дома Романовых был особенно великолепным. Высокие окна дворцов, выходящих на набережные Невы, были залиты светом. Улицы и магазины наполнены оживленными толпами народа. Украшенный тяжелыми гранитными колоннами дом фирмы Фаберже, впечатлявший своим византийским изобилием, ломился от покупателей. В модных парикмахерских на голубых с золотом стульях сидели дамы, рассказывавшие друг другу о влиятельных знакомых и обменивавшиеся последними сплетнями. Самой пикантной была новость об увольнении Вацлава Нижинского из труппы Императорского балета. Это произошло после его выступления в спектакле «Жизель», где великолепный танцовщик появился в непристойно коротком костюме. Когда он вышел на сцену, в императорской ложе произошло замешательство. Императрица-мать поднялась с кресла, окинула сцену уничтожающим взглядом и покинула театр. Увольнение танцовщика последовало незамедлительно.
Жители столицы были полны радужных надежд. Страна процветала, тяжелые воспоминания о войне с Японией ушли в прошлое. Недавно прошедшие празднества трехсотлетия вселили в подданных горячие патриотические чувства. Ходили слухи, что вновь начнутся придворные балы, ведь царские дочери подросли. Великая княжна Ольга Николаевна – золотоволосая, голубоглазая – уже побывала на первых своих балах. Наступал черед и Татьяны Николаевны – стройной, темноволосой, кареглазой. Придворные балы в ту зиму так и не состоялись, но важным событием в жизни столичного общества был бал, который устроила в Аничкове дворце в честь своих внучек вдовствующая императрица. Бал посетила и государыня, но в полночь ушла. Царь же оставался до половины пятого утра, чтобы проводить дочерей домой. Возвращаясь поездом в Царское Село, государь пил чай и слушал, как обмениваются впечатлениями дочери.