Николай I Освободитель // Книга 10
Шрифт:
В общем, тут змея фактически укусила себя за хвост. Правильно поданный цикл статей в немецкоязычной прессе смешал Маркса с дерьмом настолько глубоко, что ни о какой популярности его теорий — во всяком случае именно с персонификацией Карла Маркса, так-то идеи получения больших прав рабочими никуда не делись — уже речи идти просто не могло. Можно сказать, что Марксизм в этой истории умер не родившись, что с другой стороны совсем не являлось само по себе залогом отсутствия в будущем революций…
Ну и последним моментом, полноценно стоящим упоминания в эти месяцы, стала еще одна большая конференция,
Как водится толчком для созыва конференции стала пара инцидентов, которые реально показали, что без полноценного размежевания можно доиграться до большой войны буквально в любой момент. Поскольку большая война в моменте была никому не нужна, решение напрашивалось само собой.
В Августе 1854 года в Николаеве между Англией, Францией и Россией — остальных как обычно пригласили, но только на роль наблюдателей и младших партнеров без права голоса — был подписан договор, разделивший весь тихоокеанский регион на зоны влияния великих держав. Как и в случае с Африкой руководствовались принципом разумности, главным критерием тут было недопущения возможных столкновений между странами, а владение тем или иным конкретным куском земли посреди огромной пустой территории было отодвинуто на второй план.
При всей, казалось бы, мизерности стоящих на кону земель — ну серьезно, по сравнению с целой Африкой отдельные клочки суши тут выглядели, мягко говоря, не слишком солидно — драка за них развернулась отчаянная. Каждый остров тут позволял либо контролировать собственные морские пути, либо угрожать чужим. Про вылов рыбы, добычу полезных ископаемых на суше и шельфе или даже полноценную колонизацию этих мест пока никто не думал, слишком все это виделось неоправданно затратным в такой заднице мира. Тем не менее и уступать соседу ни один из участников конференции тоже не собирался, понимание потенциальной важности любого лишнего клочка земли имелось у сторон полнейшее. Тем более что делили мы фактически самые последние ничейные куски суши на планете, была еще Антарктида, но этот континент в ближайшие лет сто-сто пятьдесят совершенно точно никого не заинтересует.
Проще всего было с Российской зоной. Мы и так фактически контролировали всю северную часть Тихого океана и единственным пожеланием тут было недопущения внутрь этого оборонительного периметра чужих военно-морских баз. Ради такого мы даже готовы были пожертвовать частью полагающихся нам по паритетному принципу земель. Париж и Лондон тут пошли нам на встречу и отчертили такой «периметр»: от Шанхая на китайском побережье прямая линия пошла к экватору коснувшись его на четвёртом градусе западной долготы. Мы считали долготу от Петрограда, англичане — по Лондону у них это был 154 градус восточной долготы.
От экватора линия разграничения сворачивала на юг и прирезала к нашей территории Соломоновы острова в квадрате 1400x1400 километров южнее экватора. Дальше линия шла на восток строго по экватору и потом поворачивала в сторону русской Калифорнии.
Главной
На эти острова изначально претендовала Испания, которая вроде как объявляла их своей собственностью лет эдак триста назад, но поскольку с тех пор никакого экономического освоения их начато не было, все апелляции Мадрида были отклонены. Чтобы не портить отношения с испанцами мы договорились выплатить им небольшую символическую компенсацию, и на этом разногласия были фактически улажены. Испанцы в эти времена все равно были не способны ничего нового осваивать, старое удержать бы, а так с паршивой овцы, как говорится…
Между англичанами — с условно союзными голландцами и португальцами — и французами — с ними в пристяжных как раз шли испанцы — разделить оставшийся «пирог» оказалось гораздо сложнее. Британцы уже контролировали Тайвань, Сингапур куском Малайского полуострова, декларировали полный сюзеренитет над Австралией и Новой Зеландией. Плюс Голландия — с небольшим португальским куском — фактически владела всеми основными островами между Азией и Австралией.
Французы же незадолго до начала переговоров высадились на острове Хайнань с явным прицелом потом юг Китая окучивать ну и побережье Вьетнама они уже более-менее крепко контролировали, потихоньку проникая вглубь суши. Плюс кое-какие острова восточнее Австралии уже тоже формально были объявлены собственностью Французской короны.
В итоге англичане забрали себе север Калимантана, куда голландцы не успели дотянуться, и большую часть мелких островов вокруг Австралии и Новой Зеландии. Французы получили восток Новой Гвинеи — еще не зная, какое там гиблое место, помнится, немцы там полноценно закрепиться так и не смогли в итоге — и целую кучу островов восточнее Австралии и южнее экватора. За испанцами оставили Филиппины, все остальные их притязания были отвергнуты. Оно и понятно, не в том состоянии была Пиренейская страна, чтобы бодаться с великим державами.
Отдельным протоколом к договору регулировался статус Японии и ее сношения с «цивилизованными» государствами. Япония объявлялась условно «нейтральной» страной, с ней запрещались любые военные союзы и размещение на ее территории военных баз и контингентов. Данное предостережение, с одной стороны, защищало нас от теоретического превращения этой страны во вражеский «непотопляемый авианосец», с дугой закрывало нам возможности ее завоевания в полноценную колонию.
Все же населения на островах имелось не мало, потенциально лакомый рынок сбыта, который бы мог некисло так усилить Россию на Тихом океане не мог не волновать Париж и Лондон. С другой стороны, у нас таких планов вообще не имелось, поэтому на эту уступку я пошел с легким сердцем, вон нам еще с Кореей — там тоже под десять миллионов душ на полуострове, которые еще предстояло окучить в будущем — как-то связи налаживать нужно, есть чем заняться.