Николай I Освободитель. Книга 5
Шрифт:
— Что бы вам такого спеть? — Пробормотал я, пробежавшись пальцами по струнам. В положении императора все же были свои плюсы, например, за подстройкой инструментов во дворце следил специальный человек. Мне с моим далеко не идеальным слухом каждый раз заморачиваться подкручиванием колков не было необходимости.
— Того, что мы еще не слышали, — предложила Маша, и двое остальных детей сразу закивали, высказав таким образом согласие.
— Ну ладно, — усмехнулся я и ударил по струнам, — посмотрим, чем я могу вас удивить.
Белый снег, серый лед,
На растрескавшейся земле,
Одеялом
Город в дорожной петле.
Из Цоя я помнил наизусть чуть ли не с десяток песен, — вернее помнил когда-то и вовремя записал, чтобы сохранить их для истории, все же тридцать пять лет прошло с момента моего попадания сюда — вот только ни «Группа крови», ни «Пачка сигарет», ни «Восьмиклассница», ни, прости Господи, «Алюминиевые огурцы» были бы местным совершено не понятны. А вот «Звезда по имени Солнце» — вполне.
— А над городом плывут облака,
Разгоняя небесный свет,
А над городом желтый дым,
Городу две тысячи лет.
Хотел сначала детям спеть балладу о борьбе, которую когда-то мне подправил сам Пушкин, но к сожалению, в обработке Александра нашего свет Сергеевича, песня потеряла какую-то внутреннюю жесткость, а с ней и значительную долю шарма. Я еще несколько раз пытался сам заполнить оставшиеся лакуны, но тоже не особо преуспел. Нет у меня поэтического таланта, что поделать.
— И две тысячи лет война,
Война без особых причин,
Война дело молодых,
Лекарство против морщин.
Кстати насчет Пушкина. Его судьба тут складывалась явно более счастливо чем в моей истории. Он хоть и женился на той же Гончаровой, но более стабильное финансовое положение, а Пушкин оставался самым высокооплачиваемым автором империи уже добрый десяток лет, явно сделали его куда спокойнее. Во всяком случае дуэлей у поэта в этом мире было точно меньше, ну а после того как я взбешенный очередной его выходкой сослал Пушкина на два года в Тобольск — надо сказать, эти годы вышли у него очень продуктивными по количеству написанного материала — тот и вовсе успокоился. Можно было надеяться, что тут он проживет гораздо дольше.
Более того поэт проявил еще и немалую долю политической сознательности. Взяв под крыло небольшой кружок молодых литераторов Пушкин организовал что-то типа творческой студии. Из под их пера выходило последнее время не мало произведений «правильной» направленности, освещая таким образом самые важные и актуальные моменты общественно-политической жизни. Была у меня задумка в будущем эту самодеятельность оформить в официальном ключе и создать на ее базе какой-нибудь «информационный департамент», который будет заниматься пропагандой целенаправленно и на профессиональной основе. Вот только руки до этого никак не доходили.
— Красная-красная кровь,
Через час уже просто земля,
Через два на ней цветы и трава,
Через три она снова жива,
И согрета лучами звезды
По имени Солнце.
И да, наконец мое издательское дело вышло если не в стабильный плюс, то хотя бы в ноль и перестало отжирать бюджет десятками тысяч рублей ежегодно. Тут сложились вместе сразу несколько факторов. Во-первых, просто грамотных людей в империи с каждым годом становилось все больше. Росло население,
Идея в общем-то банальная, но для этих лет вполне себе инновационная. Хочешь получить на себя отзыв — плати, ну а люди пока еще в массе своей верили печатному слову, и хорошие отзывы на те же ресторации или магазины мгновенно давали солидный прирост к выручке. Удивляет только, почему я об этом раньше не подумал.
— И ты знаешь, что так было всегда,
Что судьбой больше любим,
Кто живет по законам другим,
И кому умирать молодым.
Детей от песни явно «вштырило», особенно старшего. Девчонки-то пока глубиной текста не заморачивались, им было просто прикольно слушать, как отец поет им песни, а вот Саша явно впечатлился.
— Он не помнит слова «да» и слова «нет»,
Он не помнит ни чинов, ни имен,
И способен дотянуться до звезд,
Не считая, что это сон,
И упасть опаленным звездой
По имени Солнце.
— Война дело молодых, лекарство против морщин… — Задумчиво пробормотал сын, невидяще глядя в стену. Видимо песня, написанная полторы сотни лет тому вперед, была актуальна и в это время. Сам-то я в прошлой жизни подсел на Цоя, помнится чуть позже, лет в пятнадцать, и у меня «Кино» ассоциировалось в первую очередь с посиделками под гитару и пиво возле костра. Впрочем, тут каждому свое.
Ну а дальше, дождавшись все-таки Александру, мы погрузились по каретам и отправились на берег Невы. Собственно, тут и пешком можно было дойти, тем более что погода была отличной, но нужно было соблюдать протокол, да и заботу о безопасности никто не отменял, поэтому выдвинулись целым кортежем из нескольких одинаковых повозок, да еще и с конвоем.
Едва мы погрузились, вся кавалькада тут же тронулась, у Михайловского свернула направо, потом еще раз направо, пересекла Мойку и вдоль Лебяжьей, — по традиции кивнул охраняющему Марсово поле Суворову — канавки выехала на набережную Невы.
Ну а дальше мимо Зимнего, Адмиралтейства и Медного всадника мы не торопясь подъехали к месту где уже собралась приличная такая толпа зевак. Карета качнулась и остановилась, но наружу мы не спешили: там получившие соответствующую команду жандармы выстроились цепью и оттеснили попытавшихся было подойти вплотную горожан на два десятка шагов. Не то что бы это гарантировало безопасность, но с другой стороны изрядно сужало возможности для потенциального террориста. И ножом уже не ткнешь и из пистолета попасть сложнее, в общем какая-никакая, а страховка. Нет, можно было, конечно, и вовсе отказаться от публичных мероприятий, и сесть затворником во дворце. Но ну его нафиг такую жизнь.