Николай II
Шрифт:
Петр Столыпин по экономическим и внутриполитическим соображениям придает первостепенное значение укреплению позиций крестьянского сословия. Им пренебрегали со времен освобождения от крепостной зависимости и реформ Александра II, но теперь благодаря инициативе сорокачетырехлетнего премьер-министра в короткий срок происходят решающие изменения.
Столыпин усматривает в прикреплении крестьян к общине (прототипу колхоза) фактор, сдерживающий экономическое развитие, препятствующий эффективному и гибкому единоличному хозяйству. Поэтому он считает нужным создать законодательные и материальные предпосылки для освобождения отдельных крестьян от оков коллектива. Разрешен беспрепятственный выход из общины с землей, но свободная покупка ее мало кому доступна,
Кто не хочет оставаться крестьянином, может отправляться с возмещением за проданную землю — а не с одной котомкой за плечами, как прежде, — на поиски работы в новые промышленные центры или крупные города.
Крестьянская реформа включает уравнение в правах и прочие юридические гарантии. В вопросах наследования Столыпин отдает преимущество личности перед общиной.
Идеи Столыпина осуществляются по-разному в зависимости от местных особенностей. Растущей пропасти между разбогатевшими и обнищавшими крестьянами Столыпин противопоставляет план переселения на целинные земли. На неосвоенные территории в Средней Азии и за Уралом на льготных условиях переселяются жители скудоземных губерний. Многие пользуются этой возможностью и не только находят на новом месте обеспеченное существование, но и способствуют хозяйственному освоению доселе пустовавших земель.
Иностранные делегации, посетившие Россию спустя всего несколько лет после начала столыпинской реформы, не могут сдержать удивления и восхищения потрясающим прогрессом этой еще на рубеже веков отсталой страны. Французский экономист Эдуар Тьери пишет: «Если развитие в Европе будет идти теми же темпами, что в период 1900–1912 годов, то к середине столетия Россия будет доминировать в Европе в политическом, экономическом и финансовом отношении». Немецкая делегация, интересовавшаяся экономическими вопросами, вернувшись в 1910 году из поездки в Россию, доносит кайзеровскому правительству: «Если так пойдет и дальше, то через десять лет Россия станет непобедимой». Кайзер Вильгельм, когда ему в 1905 году представили Столыпина, «совершенно очаровавшего всех присутствующих своим ростом и харизматическим обаянием» (по свидетельству Спиридовича), сказал Николаю наедине: «С такими людьми я мог бы завоевать всю Европу!».
Столыпин знает своих противников. Прежде всего слева — тех не устраивает его философия, его ставка на собственников, его деятельность, направленная на создание слоя крепких хозяев. Социал-революционеры противятся любым улучшениям, ибо это лишает почвы их пропаганду. Эго им он бросает на бурном заседании Думы: «Вам нужны великие потрясения — нам нужна великая Россия! Дайте стране двадцать пять лет спокойствия внутри и извне, и вы ее не узнаете.». Как и царь-освободитель Александр И, он имел непримиримую оппозицию из экстремистской среды. И так же как тот царь, который в 1881 году был на пути к дарованию демократической конституции, он был разорван бомбой [52] .
52
Александр II не собирался учреждать парламент и вводить гражданские права. Столыпин был убит не бомбой, а пулей. (Прим. перев.)
Но враги у Столыпина есть и справа, ибо его решительные меры подрывают привилегии дворянства, помещиков и ограничивают произвол губернаторов и высших чиновников.
Особенно боялись и ненавидели Столыпина в анархистских кругах. Хотя и иным образом, чем основоположник политики реформ Александр II, премьер-министр, одновременно занимавший пост министра внутренних дел, жестко расправлялся с зачинщиками беспорядков. Против революционных активистов и бунтарей он применил драконовские меры. Создавая прочную основу для страны, он искоренял все, что вело ее к дестабилизации.
Министр стремился не просто подавить любые симптомы сопротивления
Значительная часть революционных агитаторов происходила из евреев. Евреи были ущемлены в гражданских правах по сравнению с другими этническими и религиозными меньшинствами. Им запрещалось проживание в определенных местностях (в целях защиты менее предприимчивого русского населения) и занятие определенными видами деятельности. Например, в столице Петербурге их не принимали на юридический факультет.
Столыпин прежде всего занялся предоставлением им равноправия. Он также заботился о прекращении погромов. Если после террористических актов в районах их проживания вводилось чрезвычайное положение, Столыпин старался отменить его. В этом он разошелся с царем, занимавшим по отношению к евреям твердую (без уступок) позицию. В особенности после бунтов или убийств, весьма частых в это время, Николай склонялся взять назад уже данные послабления (по мнению Столыпина, это было ошибкой, поскольку провоцировало еще более резкую реакцию подпольщиков). Как-то министр вышел из царского кабинета со словами: «Ваше Величество, Ваше Величество, вы изнасиловали мою совесть!».
Неприязненное отношение царя к евреям объяснялось не только их ролью в революционном движении (она стала особенно явной в дни Октябрьского переворота 1917 года в составе первого большевистского правительства и команды, перебившей царскую семью). Нетерпимость Николая к еврейству имела более глубокую основу — религиозное сознание царя. Французский дипломат Морис Палеолог, хорошо знавший царя и вовсе его не идеализировавший, так объясняет позицию царя в этом отношении:
«Царя напичкали Законом Божьим согласно казенному православному катехизису, и ничего другого он не читал. То, чему учила святая православная церковь, церковь апостолов, церковь семи Вселенских соборов, для него было непреложной истиной. В этом он не испытывал и тени сомнения. Ничто не было ему более чуждо, чем попытки выработать собственные убеждения, и его покорный дух никогда не тревожил священные догмы недоуменными вопросами.
Мусульманская религия также не вызывала у него уважения, и даже без провокационных вопросов Вильгельма II, почему до сих пор Крест Спасителя не водружен над куполом Святой Софии и почему Голгофа и Гроб Господень находятся в руках неверных, он не мог испытывать к исламу никакого снисхождения.
Подобным же образом он был настроен против евреев. Разве мог он забыть, как они относятся к вечной истине? Мог ли он забыть, что над ними веками довлеет проклятье Божье? И мог ли царь-самодержец забыть, если его полиция старалась ему ежедневно напоминать о кознях, затеваемых во мраке гетто, и о том, что еврейский Бунд имеет наглость даже похваляться тем, что создал террористические организации убийц-фанатиков?».
Мало известно, что уже в царствование Александра III, отца Николая, предпринимались попытки разрешить проблему революционной деятельности евреев в России. Царь знал, что русское революционное движение уже в XIX веке получало поддержку от единомышленников за границей (прежде всего в США, Франции и Англии). Царь искал решения проблемы не только путем реформ, но и путем переговоров. В сейфе директора канцелярии кредитного отдела министерства финансов рядом с Зимним дворцом в Петербурге долгое время хранился документ, содержание которого свидетельствует об усилиях царского правительства привести к успокоению еврейское революционное движение путем переговоров. Содержание этого документа впервые опубликовал бывший банковский чиновник Артур Д. Рафалович в мемуарах, вышедших в Нью-Йорке в 1958 году [53] .
53
Семья Рафаловичей владела банком в Одессе, связи которого простирались до Петербурга и Парижа.