Николай II
Шрифт:
«Милая, дорогая мама. На этой неделе случилась драма в семействе по поводу несчастной свадьбы Кирилла. Ты, наверное, помнишь о моих разговорах с ним, а также о тех последствиях, которым он должен был подвергнуться, если он женится: 1) исключение из службы; 2) запрещение приезда в Россию; 3) лишение всех удельных денег и 4) потеря звания великого князя.
На прошлой неделе я узнал от Ники, что он женился 25 сентября… В пятницу на охоте Ники сказал мне, что Кирилл приезжает на следующий день! Я должен сознаться, что это нахальство меня ужасно рассердило — нахальство потому, что он отлично знал, что не имел никакого права приезжать после свадьбы. Желая предупредить возможность появления Кирилла в нашем доме, я послал за Фредериксом и поручил ему отправиться в Царское и объявить Кириллу те 4 пункта и, кроме того, мое негодование за его приезд и приказание сейчас
С этого дня мы ничего не слыхали из Царского, за исключением письма от Ники, который был в отчаянии от всего происшедшего и умолял о смягчении наказания Кириллу.
Морской приказ уже вышел, дни проходили, а бумага о лишении его титула великого князя все переделывалась, так как это был первый случай.
Вместе с тем меня брало сомнение, хорошо ли наказывать человека публично несколько раз подряд и в теперешнее время, когда вообще к семейству относятся недоброжелательно.
После долгих размышлений, от которых наконец заболела голова, я решил воспользоваться именинами твоего маленького внука и телеграфировал дяде Владимиру, что я возвращаю Кириллу утраченное им звание…
Уф! Какие это были скучные и неприятные дни! Теперь это дело решено, как будто гора с плеч свалилась!..
Извини, что все письмо наполнено только этим предметом, но я хотел бы, чтобы ты узнала всю правду от меня…
Христос с тобою!
Всем сердцем горячо любящий тебя
20
Предвестник несчастья (франц.). — Прим. ред.
О нравах в семействе Романовых и в их ближайшем окружении пишет в своем дневнике жена генерала Богдановича Александра Викторовна Богданович: «Ненависть к царям и королям теперь растет не по дням, а по часам. Виновата их камарилья, а в особенности родственники… Один великий князь Александр Михайлович чего стоит и царю и России!.. Каких людей ввел к царю великий князь Александр Михайлович — просто ужас! …Абаза, который состоял товарищем великого князя Алексея Михайловича по мореходству… живет роскошнее [самого] великого князя, занимает в гостинице массу номеров, кутит, и у него шампанское [льется] рекой… Еще один, о котором сегодня услышала. Это… командир царской яхты «Зарница» Асташев… пользовался большой симпатией царя, который к нему зачастую приезжал на яхту… Асташев занимал царя коллекцией порнографических карточек, которые они вместе рассматривали… А через год обнаружены были мошеннические проделки Асташева… Но до сей поры этот Асташев… пользуется царевой протекцией, занимает выгодные для наживы места… Подобные субъекты питают анархию, разрушают монархию.
…Между царем и великим князем Николаем Николаевичем полное охлаждение… Рейнбот, вернувшийся из-за границы, рассказывал, как безобразно ведут себя там русские великие князья. Рейнбот видел в… Париже великого князя Бориса Владимировича за ужином с кокотками… Кокотки опутывали Бориса серпантином, привязывали ему к уху шар, изображающий свинью, и в таком виде он сидел в этом обществе… В Монако Рейнбот видел великую княгиню Марию Павловну с рулеткой…»
«Пуришкевич сказал, что собирается в своей речи за ассигнование кредита на флот сказать, что Баллета (любовница великого князя Алексея Александровича) стоит дороже, чем Цусима».
Николай II знает обо всем этом. Но как только при нем произносят имя одного из членов его семьи или кого-либо из близких ему людей, его лицо становится непроницаемым, он упорно смотрит в окно и прерывает аудиенцию. Кроме того, он знает, что не может рассчитывать на помощь своих родственников. Когда в августе 1905 года он собрал у себя великих князей и предложил им передать их земли крестьянам, великий князь Владимир Александрович сказал царю, что эта просьба напоминает ему приказ анархистов: «Руки вверх!» Все высказались против этой идеи, внушенной царю Столыпиным, которая, кстати, принесла бы им доход в 6 миллионов рублей.
Если среди родственников есть кто-то, кто разделяет
Предпринималось много реформ, обсуждалось много новых законов, но примечательно, что народ обычно говорит: «Это исходит от Витте, это влияние Муравьева, эта мысль Победоносцева». Царя же не называют никогда, потому что его мысли неизвестны!.. При самодержавном режиме… сам правитель должен давать пароль и программу действий… Кажется, теперь все ожидают чего-то в этом роде в форме личного волеизъявления самого царя…»
Николаю не безразлична подобная забота: то, о чем ему говорит Вилли, соответствует тому, что думает он сам. Он считает, что его бросила Франция, заключив соглашение с союзницей Японии Англией.
Когда Вильгельм II предлагает ему встретиться 10(23) июля, он дает на это согласие и называет местом встречи остров Бьёрке. Семейные дела и международная политика перемешались. «…Стали на якорь у острова Равица… С 7 часов ожидали прихода «Гогенцоллерна», который запоздал на два с 1/2 часа. Он подошел во время нашего позднего обеда. Вильгельм приехал на яхту в отменном расположении духа и пробыл некоторое время. Затем он отвез Мишу и меня к себе и накормил поздним обедом».
В своем дневнике он делает лишь небольшую заметку по этому поводу: «…Вернулся домой под самым лучшим впечатлением проведенных с Вильгельмом часов… С утра жизнь вошла в обычную колею. Радостно было увидеть детей, но не министров».
Николай II — фактически за спинами своих министров — подписал с Вильгельмом II Бьёркский договор, который означал полный переворот всех союзов. «В случае, если одна из двух империй подвергнется нападению… союзница ее придет ей на помощь»; франко-русский союз терял свое значение, поскольку Россия брала на себя такие же обязательства в отношении Германии. В статье 4 предлагалось обратиться к Франции с предложением присоединиться к этому договору… Вильгельм II был доволен, Николай II — несколько обеспокоен.
В своих «Воспоминаниях» Витте рассказывает: «…Я видел Бирилева [морской министр] и спросил его: «Вы знаете, что вы подписали в Биорках?» Он мне ответил: «Нет, не знаю. Я не отрицаю, что подписал какую-то бумагу, весьма важную, но что в ней заключается, не знаю. Вот как было дело: призывает меня государь в свою каюту-кабинет и говорит: «Вы мне верите, Алексей Алексеевич?» После моего ответа он прибавил: «Ну, в таком случае подпишите эту бумагу. Вы видите, она подписана мною и германским императором и скреплена от Германии лицом, на сие имеющим право. Германский император желает, чтобы она была скреплена одним из моих министров». Тогда я взял и подписал».
Бьёркский договор возымел свое действие лишь однажды, в момент подписания мира между Россией и Японией. С русской стороны переговоры вел Витте. Николай II указал в шифрованной телеграмме Вилли, на каких условиях он согласится подписать мирный договор: «…Я много размышлял о войне и мире… Всякий порядочный русский согласен продолжать войну до конца. Если Япония будет настаивать на двух пунктах: ни пяди нашей территории, ни одного рубля вознаграждения за военные расходы. А именно в этом Япония не желает уступить… Меня же ничто не заставит согласиться на эти два требования. Поэтому нет надежды на мир в настоящее время. Ты знаешь, как я ненавижу кровопролитие, но все же оно более приемлемо, нежели позорный договор».