Николай Кровавый. Трилогия
Шрифт:
Но что немцы? С ними я по восточным делам сумел договориться. В общем, не тронешь Персию, то я не стану трогать и Турцию. Более того, мы эти страны не вовлекаем в военные союзы. Вообще никакие. Но нейтралитет и территориальную их целостность защищаем. Поэтому, тем же итальянцам в данный момент никакая Ливия не светит. Впрочем, им сейчас не до нее. Они увязли в Америке. Войск конечно послали не очень много, всего пару дивизий. Зато флот почти весь в Атлантике. Кстати и грекам сейчас трудно что то требовать от Турции. Лучшие их части в Калифорнии, а на приличный флот денег у греков нет. Кто бы удивлялся! Незачем правительству покупать сомнительные ценные бумаги. Кстати, сербы тоже пролетели с акциями. И тоже сейчас побираются где только можно. В том числе и у меня. А я в ответ развожу руками: нет у меня денег. Чем угодно поклянусь в том, что нет их
Из всех балканских стран, в финансовой афёре не участвовала лишь Болгария. Хотя стремилась. Но тут уже я вмешался и посоветовал Радко-Дмитриеву не ввязываться непонятно во что.
– Генерал! Эти непонятные финансисты называют себя русскими. Я понимаю, что болгары любят и уважают нас. Но ведь не все русские столь совершенны как я. Среди нас и жулики бывают. И немало. Я просто не успеваю их ссылать на Гавайи. И честно скажу: ловить их еще с поличным и ловить. Вот когда все наше жулье переселится на Гавайские острова, тогда и можно будет говорить о безоглядном доверии ко всем без исключения русским.
В общем, я сумел предостеречь генерала от принятия опрометчивых решений. Тем более, что его народ сейчас не бедствует. Благодаря «консервной лихорадке», болгарское крестьянство стало зажиточней. Пищевая промышленность растет как на дрожжах, да и оборонка своя развивается. Так зачем еще и в авантюры бросаться?
Генерал конечно внял моим увещеваниям. Но ведь и кроме него буйные головы не перевелись. То же болгарское офицерство ныне бредит завоеванием Фракии, Македонии и Салонник. О Константинополе оно тоже мечтает, но к чести большинства их, нужно сказать, что сей град они собираются передать России в знак благодарности за постоянную помощь и поддержку.
Звучит конечно заманчиво, но насчет искренней благодарности я сомневаюсь. Голый расчет и только он. Самые прозорливые из мечтателей понимают: за Константинополь и Проливы, найдется много желающих бошку открутить. Только заяви, мигом толпой на тебя кинутся. А вот если отдать России, то тут иной расклад. Бросаться на нас поостерегутся. Все-таки не зря я страну обустраивал. Сколько бы надо мной не смеялись, но очевидное замечают: при мне Россия приросла не землями, а заводами. А новые заводы в 20 веке важней, чем новые земли. Сейчас даже немцы, при всем их могуществе, не считают, что смогут быстро с нами справиться. А потому, болгарское предложение выглядит разумным. Но разумно оно для них. А нам расхлебывать последствия. Вилли и так недоволен тем, что я без всякой войны слишком близко подобрался к Константинополю. Тем не менее, я помогаю болгарам лучше подготовиться к войне с турками. А она обязательно случится. И Вилли я про это честно предупредил. В особом приложении к заключенным между нами договоре, есть пункт, в котором предусмотрены следующие обстоятельства: свержение в результате мятежа законного правителя Османской Империи. В этом случае, наказать мятежников должен кто-то из договаривающихся сторон. Я не желал, чтобы подавление революции занимались немцы или австрийцы. Точно так же они не желали видеть в этих местах мои войска. Поэтому компромисс: если с мятежом не справится законное правительство, то ему окажет помощь в наведении порядка болгарская армия. Мы даже договорились о зоне временной оккупации. Потому что придется длительное время защищать местных христиан от мести мусульманских фанатиков.
19. Новый фронт Мировой войны
Наконец то сбылась мечта идиота. А точнее сказать, множества идиотов. У Америки в этой войне появились союзники! Это я про Бурские республики. Правду молвить, сами они не хотели лезть не в свою войну. Но пришлось. А куда деваться? Когда сошедшие с палубы парохода «пассажиры» под командованием Назгулеску, чуть ли не с одними револьверами в руках захватывают Кейптаун – то это просто несерьезное хулиганство. И особых последствий эта акция иметь не должна. Но за первым пароходом в Кейптаун приходят второй
Получив оружие, он не сидит без дела. Часть его бойцов, на импровизированных поездах-летучках начинает движение в сторону Претории. Тут дела пошли намного серьезней. Ждавшие только сигнала «американские дезертиры» быстро добрались до тайников с оружием и присоединились к «революционерам». Никто и ахнуть не успел, как в течении недели, повстанцы контролировали всю магистраль.
А в Кейптауне тем временем провозгласили Свободную Капскую Республику и даже сформировали правительство. Радиостанции в Кейптауне не было, но хватило и телеграфа, чтобы обэтом событии оповестить весь мир. Но в первую очередь – посла САСШ в Трансваале. Спустя три дня, в Вашингтоне заявили о том, что признают молодое бурское государство и готовы немедленно установить с ним дипломатические отношения. То, что это дело рук американцев, британцы не сомневались ни на йоту. Вопрос был лишь в том, что с этим делать. В данный момент еще сохранялось британское влияние в Натале и Зулуленде, но Капская провинция уже была потеряна. И чтобы ее вернуть, требовалось немало войск, потому что правительства Трасвааля и Оранжевой республики объявили войну Великобритании.
А вот с войсками у англичан были дела плохи. В данный момент можно было только рассчитывать на ополченцев из английских переселенцев и чернокожих «репатриантов» из Северной Америки. Были еще войска в Индии. Но их нужно было еще перебросить. Доминионы, все свои контингенты уже давно отправили в Канаду. Метрополия тоже мало что могла выделить для Южной Африки. Поэтому на первых порах задачей британских гарнизонов на местах стало удержание Наталя и главное – Дурбана. Но переброска войск в Южную Африку осложнялась тем, что в этих водах завелись американские рейдеры, которым обретение такого порта как Кейптаун пришлось как нельзя кстати.
В общем, пришлось англичанам и флот свой размазывать по глобусу, и уговаривать союзников послать на новый фронт борьбы свои войска. А вот с этим было сложно. Ни Франция, ни Италия, ни Греция с Польшей, влезать в эти края категорически не желали. А тем временем дела принимали отчаянный для британцев оборот: в дело вступила Германия. Немцы и раньше поддерживали буров, но теперь масштаб немецкой помощи увеличился в разы.
– Знаешь Ники, – говорил мне Георгий, – кайзер к ситуации в этих местах относится с особым вниманием. После того, как в Германской Юго-Западной Африке нашли алмазы, он мечтает о том, чтобы с этой колонией соседствовали не английские конкуренты, а дружественные ему буры.
Куда уж ясней! Кайзер не только на эти места смотрит. Взять ту же Либерию, которая ему не принадлежит, но давно уже хочет иметь партнерские отношения с Рейхом. К ней тоже Вилли стал с некоторых пор неравнодушен. Более того, поняв, что в данный момент Антанта боится его союза с американцами, он использует эти опасения к своей пользе. В частности, всячески укрепляется в своих колониях. Стоит ли сомневаться в том, что он приложит все силы для того, чтобы Англия навсегда утратила Капскую провинцию?
В моем времени, англичанам потребовалось половина миллиона солдат и три года времени, чтобы справиться с двумя бурскими республиками. А сейчас даже не знаю, сколько и чего им потребуется для восстановления своих позиций в этих местах. Нет у них прежних возможностей! Тем более, что раздражать кайзера им сейчас не с руки. Вилли это знает и ведет себя нагло. Наш агент, работающий в тех местах уже доложил о том, что в распоряжение правительства Капской республики явилась группа «отставных» кайзеровских офицеров во главе с оберст-лейтенантом Летовым-Форбеком. Так что их ждут веселенькие дела. Летову-Форбеку в моем времени приходилось и с неизмеримо меньшими ресурсами кошмарить британцев всю войну. А сейчас, когда его возможности многократно больше, он тем более станет для противника еще большей головной болью. Но там все только начинается. А мои тайные союзники и покровители уже озабочены тем, что будет спустя много лет.