Николай Кровавый. Трилогия
Шрифт:
В общем, сейчас оружейники создают ненужное пехоте оружие. И это знаю здесь лишь я и пришельцы из моего времени. Но переубеждать своих чинов из ГАУ я не стремлюсь. Они ведь люди ученые. И с расчетами на руках быстро докажут мне, что я неправ. А я не хочу спорить с учеными людьми. Я пошел иным путем. В общем, с Владимиром Григорьевичем Федоровым у меня состоялся приватный разговор. Для начала, я ему показал производимый на Симбирском заводе пистолетный патрон Маузера 7.63х25 и спросил:
– Скажите мне, можно ли на основе этого патрона, создать более мощный?
– Ваше величество, возможно все, но что вы хотите получить в итоге?
А хотел я, чтобы удлинив гильзу и увеличив длину пули, Федоров создал мне безрантовый патрон 7.62х40 или 7.62х45. Как получится. Вы наверное уже догадались, что я замахнулся
– Ваше величество, но для начала я должен понимать, под какое оружие стоит изобретать новый патрон, – удивился Федоров.
– Под автоматический или если точнее, самозарядный карабин.
– Но ведь у этого карабина мощность будет явно недостаточной, наша пехота с ним будет проигрывать по дальности действительного огня всем армиям мира.
– Владимир Григорьевич, а с чего вы решили, что я собираюсь вооружать им нашу пехоту? Это для пеших казачьих батальонов. Сами понимаете, что для подавления бунта, особо мощное оружие не требуется. Мы для них даже бронеходы делаем сверхлегкими.
Этот ответ вполне удовлетворил Федорова и он приступил к выполнению моего задания. Не знаю, что за патрон у него выйдет, но раз у него в моем времени получилось создать безрантовый 6.5х54, то и в этом времени у него должно все получиться. Ну а там он не утерпит и самозарядный карабин создаст. Для пеших казачьих батальонов. Вот только в моих планах эти батальоны вовсе не бунты будут давить. У них иная задача, к выполнению которой готовится Донская маневренная казачья бригада. Которую я на днях собираюсь почтить своим визитом. Бригада эта у меня пока единственная. Но спустя недолгий срок, к ней добавится Кубанская, Уральская, Оренбургская и Сибирская маневренные казачьи бригады.
Донская бригада была создана буквально несколько месяцев назад из пеших казачьих батальонов. Правда, пешими эти батальоны пробыли недолго, потому что начали свою работу Минский и Московский велосипедные заводы. Поэтому теперь уместней было назвать эти батальоны самокатными. Одной из особенностей службы в самокатном батальоне было то, что по окончании срочной службы, уходящий на дембель казак становился собственником выданного на службе велосипеда. Итак, бригада была образована из шести самокатных батальонов и чуть позже обросла другими боевыми подразделениями. Сперва к ней добавился бронеходный батальон. То есть, танковый. Что представлял собою этот самый танк? Согласно классификации Ржевского, он относился к классу свехлегких танков – вес ее был около 12 тонн. Внешним видом она чем то напоминала советскую СУ-76. Да и вооружена она была похоже – трехдюймовой пушкой, установленной в неподвижной рубке. Были и другие отличия от СУ-76. В частности, на верху рубки имелась турельная пулеметная установка, а экипаж насчитывал не четыре, а пять человек: Командир, наводчик, механик-водитель, пулеметчик и заряжающий.
Когда решался вопрос о численности этого батальона, то я взял за основу структуру советского танкового батальона 80-х годов. Но тут было два варианта: 40 танков в батальоне или 31. Хорошенько подумав, я остановился на втором варианте. Как ни крути, но командиры у меня неопытные, а связь не совершенная. Чем меньше на первых порах в подчинении взводного танков, тем лучше этот взвод будет управляться в бою. Ну а по мере совершенствования техники и обретения опыта командирами, штаты можно пересмотреть в сторону увеличения.
Вторым добавочком был 18-орудийный артиллерийский дивизион. Тут тоже пришлось выбирать: либо буксируемая 122 мм гаубица, либо САУ с 107 мм гаубицей на той же платформе что и танк… И опять я склонился ко второму варианту. 107 мм гаубица вполне нормально монтировалась в рубку. Правда, пришлось уменьшить угол возвышения. Но в принципе, осуществлять артиллерийскую поддержку она должна была неплохо. Ну и третьим добавочком была батарея из четырех самоходных противодирежабельных пушек калибром 37 мм. На том же самом шасси.
Естественно, не забыл я про то, что таким соединениям полагается многое чего. Так что ремонтно эвакуационная служба имелась, как и прочие подразделения обеспечения и тыла. Но вообще, оптимальную структуру предстояло еще найти. А учитывая, что большинство бойцов и командиров этой бригады слабо разбирались в технике то процесс приобретения должной боеспособности быстрым и легким быть не мог. И тем не менее, людей нужно было учить. Ради этого я и нагнал и заводских специалистов, и испытателей техники. Ну и конечно, в месте со мной явились слушатели Академии Генерального штаба, которым тоже предстояло со временем служить в новых для России войсках.
Постоянным пунктом дислокации
Надо же! Этим самым вольностям чуть больше десятка лет, а их в народе уже числят старыми! И кстати, отменять их я вовсе не собираюсь. Потому что благодаря им, того же конокрадства заметно поубавилось. Тут особенно досталось цыганам. По ним первым прошелся каток народной ярости. Да так прошелся, что большинство таборов сбежало в Польшу или Австро-Венгрию. Там конечно законы суровы, но шансов выжить на порядок больше.
Кстати, практика народного суда уменьшило и число конфликтов с евреями. Но тут все просто. Во-первых, евреи тоже имели право судить своих обидчиков народным судом, а во-вторых, очень много евреев переселилось на Ближний Восток и в Аргентину. Кроме того, половина евреев, живших в Российской Империи, отошли от нас вместе с теми землями, из которых было образовано Польское королевство. Как говорится: меньше народу, больше кислороду. В общем, в качестве фактора раздражения они были вовсе не на первом месте. И тем не менее, бунт в этих местах возникнуть мог. Но тут возникал вопрос: кто его будет давить? Все были уверены, что этим займутся казаки. А кому еще? Тем более, что губернаторов я лишил права использовать армейские части для подавления возмущений. В общем, пускать в ход полицию можно было сколько угодно, но армейские части, только по моему личному распоряжению. Теоретически, помощь полиции могли оказать иррегулярные формирования, которыми формально являлись казачьи части. А на практике, этого не получится сделать. Почему? Да потому что использовать казаков в роли карателей я перестал. Причем сознательно. Я ведь помнил о том, чем была для казаков наша Гражданская война. В «лихие девяностые» их потомки много исполнили жалобных арий о том, как им большевики устроили геноцид. Так ведь не на пустом месте это возникло! Казаков ведь не по холодному расчету вырезали. Не за то, что они якобы верно служили самодержавию. Чего в помине не было. Их ненавидели. И было за что. Но их жалельщики предпочитают не вспоминать о том, что послужило причиной этой ненависти. А вот прекрасно про это знаю. А потому, чтобы и в этом времени их не резали, перестал их озадачивать полицейской службой, в надежде, что старое забудется, а нового не будет. Пусть лучше с внешним врагом воюют.
А с внутренними врагами пока что полиция справляется. Ловит их на «горячем» и в кутузку. А там, у смутьяна имеется возможность изменить свою жизнь к лучшему. Кто то едет осваивать Заполярье. Но это не для всех. Только ценные кадры, на исправление которых можно надеяться. Те же, кто под видом революционной борьбы просто воровал – этих ребят этапом на Гавайи. На Гавайях конечно теплей, чем в Заполярье, но многие бы предпочли Север топтать. Почему? Да потому, что на Севере хоть и трудно приходится, но там тебя ценят. И коль работаешь как человек, то и жить будешь по-людски. Народец наш давно уже понял, что во владениях Макарова каторги нет. И жалование людям за работу платится, и выслуга идет, и социалка приличная. Единственное ограничение – обязательный срок работы. Да многие и сверх срока остаются там. А на Гавайских островах мрак и ужас. Там на твою прежнюю жизнь всем плевать. И хорошие места давно уже заняты. А потому выбор у сосланных невелик: работа на плантациях сахарного тростника, на разделке рыбы или становиться попрошайкой. Так что это райское место наши казнокрады давно уже не считают райским.