Николетта Скайрини или Старший брат - босс Варии?!

Адский жнец

Николетта танцевала под песню «Девять дней и девять жизней» русской исполнительницы Татьяны Решетняк*. Варийцы знали русский, так как некоторые заказчики были русскими, а Николетту великому и могучему учил Луссурия.

На последнем аккорде Скайрини замерла, тяжело дыша. Она сама от себя не ожидала подобного. Ей не до конца был понятен смысл этой песни, но мотив и прочее…. Ей очень понравилось.

Тут она скользнула взглядом по дверям и… замерла, опустив глаза в пол, но щеки окрасились смущенным румянцем.

Вариец с невозмутимым лицом подошел ближе, потрепал девочку по волосам

и удалился. Капитан, что шел следом за боссом, хмыкнул и кивнул, так же уходя.

– Что же, – протянул Луссурия, подходя к стоящей в ступоре Николетте и положив ей на плечи свою руку, – похоже, мы получили разрешение на занятия танцами.

С тех пор, как минимум два дня в неделю, девочка занималась с Луссурией танцами. Когда они дошли до бальных танцев, то было решено попросить Бельфегора. Ведь он не только прекрасно умел танцевать, но еще и не был таким высоким, как Луссурия или любой другой вариец, за исключением Маммона. Принц-Потрошитель согласился.

За занятиями минул еще один год. За это время волосы девочки снова отрасли и теперь достигали середины бедер, свободно струясь водопадом по спине. За это время девочка перестала ненавидеть их за то, что мешаются. Просто Луссурия научил ее справляться с ними. Только попросила дядю Лу, как она называла Хранителя Солнца Варии, чтобы он подровнял ее челку, как сделал это год назад. Косая челка прекрасно прикрывала яркий янтарный глаз разноглазой малышки, но нисколько не прикрывал правый глаз цвета океанской волны. Челка над левым глазом была как бы немного приподнята. К тому же все внимание перетягивал на себя правый глаз, так что к челке и левому глазу сильно не приглядывались.

Будучи уже восьмилетней, Николетта могла пойти в школу для мафиози, но не захотела. Все, что ей было необходимо знать о мире мафии, Альянсе и Вонголе она уже знала. Другим наукам ее обучал Луссурия, будучи менее занятым, нежели другие офицеры. Иностранные языки: итальянский, русский, японский и английский. Математика, физика, химия, экономика. Последний предмет у нее вел Маммон, а с ним не получится что-то не усвоить. В целях эксперимента казначей Варии дал ей отчет о финансах, то есть расходах и доходах их отряда, и девочка все назвала верно. В общем-то, чем это обернулось для Варии? Им теперь стал на мозги капать не только Аркобалено Тумана, но и Николетта к нему присоединилась, на пару тыча офицеров носом в отчеты о расходах.

После того, как Скайрини мало-мальски ознакомилась с основами наук, тренировки с пламенем и оружием возобновились.

Арбалет, пистолет, даже лук! Владению всем этим Николетта обучалась еще год. Может показаться, они из нее что, Терминатора сделать решили?! Но на самом деле… варийцы просто не знали, чем еще можно занять девочку. Сама Скайрини просто хотела научиться защищаться.

Десять лет. В ее возрасте девочки обычно дружат с подружками, гуляют на улице, но никак не уламывают бойца муай тай научить ее драться. Боксер поначалу сопротивлялся, как мог, но щенячьим глазкам устоять не мог никто из их отряда. Николетта же, прознав об этом, активно использовала взгляд побитого и несчастного щеночка.

Многие назвали бы ее наглой и невыносимой всезнайкой, но на самом деле Скайрини

была довольно стеснительна. Она краснела и смущалась незнакомых людей, стоило им только появиться в поместье Варии. Офицеров и Занзаса она не стеснялась и вела себя с ними так, как привыкла, то есть открывала им душу, обнажала свою натуру, а вот при незнакомцах она закрывалась, скрывалась в коконе, покрывалась колючками ежа.

И вот, одиннадцатый день рождения. Варийцы хотели в честь этого закатить пир, но все изменилось, стоило Девятому вмешаться. В честь этого события Вария, по указке Вонголы Ноно, явится на прием. Сколько бы Занзас не рычал, босс Вонголы был неумолим. Быть на приеме и это не обсуждается.

Луссурия увел Николетту в ее комнату. Ее платье уже ждало ее на кровати. Они выезжают через полчаса. На приеме будут и союзники, желающие заключить договор и семьи Альянса.

Платье состояло как бы из двух частей. Основное платье белого цвета в пол, а сзади еще дополнительный двухсторонний шлейф. Внешняя сторона белая, а внутренняя черная, как космос со своими звездами. Красные лоскутки ткани на бедрах, как будто пламя.

На плечах у Николетты были два крестообразных шрама и их решили скрыть с помощью рисунка хной. Луссурия нарисовал поверх шрамов по одному красному красивому крестику. Высокая горловина закрывала шрамы на груди и ключицах, а шрамы на запястьях скрывали широкие браслеты.

Из обуви на Скайрини были балетки с лентами, обвивающими ногу до середины икр. Волосы свободно струились по спине, а челка все так же скрывала левый глаз.**

Когда боксер закончил, то и сам замер на некоторое время. Скайрини нервничала, закусывала губу и неуверенно косилась на дверь, словно боясь, что сюда кто-то войдет, испугается ее и убежит.

– Ну что? Что там, дядя Лу? Все так плохо, да?

– Нет…. Нет, ты такая красавица, Летта! Вот, посмотрись!

Хранитель Солнца Варии стянул с зеркала покрывало, которое накрыл, чтобы эффект преображения и сюрприза не испортился.

Взглянув в зеркало, Николетта замерла так же, как не так давно замер вариец. На нее из зазеркалья смотрела какая-то эльфийка, а не она сама. Скайрини не верилось, что она может так выглядеть.

– Ну что, пойдем?

– Дядя Лу, – тихо позвала девочка, но боксер ее услышал и подошел, наклонившись, – а меня никто не испугается, если я пойду вот так?

– Глупенькая, – пропел Луссурия, обнимая девочку за плечи. – Ты будешь самой милой и элегантной девочкой на этом приеме. Я уверен. Ты же веришь мне?

От слов варийца на губах девочки появилась улыбка, и она благодарно посмотрела Солнцу в глаза, пусть и через зеркало. Боксер ответил ей подбадривающей улыбкой.

– Ну, пойдем. Думаю, босс и остальные нас уже заждались, – произнес Луссурия, подавая Николетте руку. – Пойдемте, юная леди. Карета уже подана, да и кавалер ждет внизу.

Кавалером был, естественно, Занзас. Он был одет в официальную одежду, но от форменного пиджака отказаться не смог, снова накинув его на плечи.

Деликатно покашляв, Луссурия обратил внимание присутствующих здесь офицеров на себя и Николетту, что смущенно опустила глаза, но на ее губах была улыбка.