Николетта Скайрини или Старший брат - босс Варии?!

Адский жнец

– Д-да!

Выбежав из палаты, шатен отдал распоряжения своим Хранителям, а сам вернулся в палату. Пламя Николетты бушевало и варийцу лишь чудом удавалось сдержать его. Надев перчатки и возродив Пламя, Савада присоединился к сдерживанию.

– Не навреди ей, мусор.

– Я стараюсь. Мое пламя не обожжет ее. Хотя было бы проще заморозить ей руки…

– Я те заморожу, отброс! Скорее ад замерзнет, чем я позволю тебе нанести ей вред.

– Вы не знаете, что с ней происходит?

– Предполагаю, хотя и не уверен

до конца.

– Не поделитесь?

– С чего бы, мусор?

Ответить Саваде не дали подоспевшие Хранители Николетты. Те явно знали гораздо больше Варии и Вонголы вместе взятых, а потому сразу направились к своим Небесам, чье пламя не обжигало, а обволакивало, стремясь защитить, обогреть.

Добравшись до койки, на которой все еще корчилась Скайрини, Хранители обняли ее со всех сторон и буря утихла. Воцарилась тишина, которую прервали тихие всхлипы и не менее тихий шепот Хранителей, желавших успокоить свои Небеса.

– Я могла убить вас, – наконец разобрали присутствующие слова Николетты.

– Нет, не могла, – возразил Туман, погладив девушку по щеке. – Ты наши Небеса. Твое пламя не навредит нам так же, как наше пламя не навредит тебе.

– Но почему же тогда оно навредило людям, которых я люблю?

– Если ты про патлатый мусор, – подал голос Занзас, подойдя к изголовью кровати. Хранители девушки потеснились, позволив варийцу присесть рядом с сестрой, – то не беспокойся, он цел. Как и твой женишок. Никки, может мне забрать тебя?

– Что? Зачем?

– В этом лицее… ты уже дважды пострадала. И оба раза от рук Эстранео. На территорию лицея им удалось проникнуть, но в особняке тебе не будет грозить опасность.

– Может и так, но брат, разве есть гарантии, что в ряды младших чинов прокрадутся шпионы или крысы. К тому же, какой тогда смысл был отдавать меня в этот лицей? Чтобы меньше чем через год забрать?

– Никки…

– Что? Брат, что-то случилось? – спросила Николетта, видя, как хмурится Скайрини и как напряжен капитан, все же вошедший в палату. – Скуалло? Ну же, не молчите!

– Из-за скорой отставки старика Девятого и вступления Савады с Наследие, появилось много недовольных, – решил все же ответить на вопрос Принцессы отряда мечник, скрестив руки на груди. Даже протез не мешал ему это сделать. – Эти трусливые отбросы решили, что Вонгола уже не та, а значит, пора делить, так сказать, шкуру неубитого медведя.

– Как? Дон Тимотео ведь еще не ушел в отставку.

– Да, но многие из них говорят, что Вонголу можно уже не бояться. Даже не опасаются, мрази. Кричат едва ли не на каждом углу о том, что Девятый скоро окажется в гробу, – сплюнул Второй Император меча, – а следом за ним и вся мафия рухнет.

– Но ведь не все это говорят.

– Не все, – согласился мечник, видя, что босс отряда встал и подошел к окну, хмуря брови. – Об этом не твердят только те, кто видел могущество Вонголы. У Вонголы много союзников, но вместе с

тем гораздо больше врагов. Семья Каваллоне по-прежнему верный союзник Вонголе, Джинглио Неро и еще порядком двадцати остаются с нами в нейтральных отношениях.

– Что же, ясно, – закусила губу Николетта, а после вспомнила слова Суперби из десятилетнего будущего. На ее губах появилась слабая улыбка, которая почти сразу исчезла. – Старший брат, могу я с тобой поговорить? Наедине.

– Да. Мусор, вышли.

– Небеса, нам тоже выйти?

– Нет, вы можете остаться. Вас это тоже касается. В какой-то степени. Но не перебивайте, ладно?

– Ку-фу-фу, не против, если и я поучаствую в вашем совете? – в палате неожиданно образовался Рокудо, который, судя по физиономии, имел свои соображения по поводу будущей задумки Николетты.

– Мукуро… да, ты можешь остаться.

Хранители Николетты кивнули прибившему иллюзионисту, оставшись на своих местах. Остальные же покинули помещение. Хибари кинул хмурый взгляд на свою девушку, но та сосредоточенно над чем-то размышляла, видимо, готовясь к непростому разговору.

Савада пошел в свою палату, за ним последовал ГДК. Стоило двери закрыться, как шатен оказался прижатым к деревянной поверхности. Подбородка же касался холодный метал тонфа. Стальные глаза Хибари внимательно смотрели в глаза цвета карамели напуганного шатена.

– Выкладывай, травоядное.

– Ч-что вы хотите знать, Хибари-сан?

– Ты и эта горилла явно в курсе того, что происходит со Зверьком. Похоже, даже этот Ананас с вами в сговоре и меня это до чертиков бесит! Что происходит?

– А что происходит?

– Не морочь мне голову, Савада! Если сейчас же не скажешь, что с моей невестой, Камикорос.

А пока Хибари пытался выбить из Савады сведения, которые ему фактически не могли быть известны, в палате проводился импровизированный военный совет.

– Ты вообще понимаешь, что говоришь?

– А что не так?

– Этот парень наш враг!

– Он был нашим врагом. И не факт, что он остался таким же, каким был.

– Ты слышишь себя, нет? Он враг!

– Аргументируй. Я серьезно, обоснуй свое обвинение, – нахмурила тонкие брови Скайрини, сложив руки на груди. Она смотрела на иллюзиониста, что машинально провел по своему хохолку, растрепывая его еще сильнее, чем есть сейчас. – Ну, я тебя слушаю.

– Ладно, может, он и правда изменился, но кто гарантирует, что этот псих не нападет на нас при встрече?

– Этого гарантировать никто не может, но тем не менее…

– Вот именно! Снежинка, пойми, он опасен. И не просто опасен, а чрезвычайно.

– И что теперь, в бункер спрятаться и носа не показывать? – взорвалась Николетта, взмахнув руками. – Мукуро, я ценю твою заботу, правда, но он нам нужен, как союзник. Мне и самой… не слишком приятно с ним встречаться, но его способности и люди могут помочь.