Николетта Скайрини или Старший брат - босс Варии?!

Адский жнец

– И что это было? – спросила Николетта, когда Кея разорвал поцелуй и прижал невесту к себе. – Кея. Что-то произошло?

– Ничего не произошло, – пробормотал ей в макушку ГДК, щекой ощущая ее волосы. Канарейка все еще сидела на макушке Николетты, поэтому Хибари едва не лишился глаза. – Хиберд?

– Нет, это Тикки, моя канарейка. И вообще, не переводи тему.

– Я что, не имею права поцеловать свою невесту?

– Имеешь, но…. Я думала, ты злишься.

– Я злюсь, Зверек. Я все еще злюсь.

– Я…

– Но на себя, малыш.

Твой вины в том, что ты привлекаешь травоядных, нет. Просто постарайся больше ничего от меня не скрывать, ладно?

– Ладно, – улыбнулась Николетта и потерлась щекой о грудь жениха, прикрывая глаза и вдыхая его запах. – Кея.

– М?

– А давай как-нибудь выберемся в город и погуляем там? Вместе, только мы с тобой.

– Я не понял. Ты мне свидание назначаешь?

– Похоже, что так, – хихикнула Скайрини, поднимая голову и глядя в глаза жениха. – Ну так что?

– Хм, почему нет. Только юбку не надевай, ладно?

– Юбку? Почему нет?

– Мы поедем на моем мустанге.

– О-о-о. У тебя есть конь?

– Нет, у меня есть мотоцикл.

Услышав это, Николетта едва не засияла и не запрыгала на месте, хлопая в ладоши, как ребенок. Хибари заметил ее реакцию и, довольно усмехнувшись, снова поцеловал невесту. Только на этот раз поцелуй продлился не так долго, как до этого.

– Тебя проводить до общежития?

– Ну, проводи.

Хибари хмыкнул и, взяв Николетту за руку, пошел на выход. Фостер, поняв, что его присутствие более не требуется, куда-то ушел. Причем сделал он это через окно. Пара же не обратила внимания ни на его уход, ни на способ, которым Фостер воспользовался.

Шагая рука об руку со своим женихом, сжимая его пальцы и ощущая тепло и запах, исходящие от пиджака, который сейчас находился на плечах девушки, Николетта даже не вспоминала о том, что завтра начнется беготня, суета и нервотрепка. Ей было неважно все это, ведь для нее существовал только этот момент: она, он и тишина сицилийского вечера.

– Вот бы эти пять минут длились вечно, – прошептала Скайрини, даже не думая, что ГДК ее услышит. Но по усилившимся объятиям она поняла, что ее услышали. – Моя искра.

– Что?

– Есть такая песня, и я хотела бы исполнить под нее танец.

– Споешь? Хотя бы пару строк?

– Давай, как мотыльки, лететь вдвоём на свет,

Движениями нашими сольёмся в темноте.

Я расскажу историю с названием о тебе;

Я столько обыскал и не нашел нигде.

Давай с тобою за руки пройдёмся босиком,

Под майским полотном, когда вокруг ходят с зонтом.

Ты не вини меня, и я тебя ни в чём;

Ты теперь моя, а значит – за моим плечом, – тихо пропела Николетта, а после посмотрела на жениха и улыбнулась. – Ну, как тебе?

– Я так понимаю, песню исполняет мужчина?

– Да, ты прав. Я ее услышала не так давно.

– И у кого же?

– Играла у кого-то из девочек в общежитии. Я ее запомнила, нашла и решила. Она мне просто понравилась и все. Все просто.

– Ну да, – покивал

Хибари, задумавшись о чем-то своем.

Они дошли до общежития, но не спешили расцеплять руки. Им не хотелось отпускать руку друг друга, но это необходимо было сделать.

– Кея, мне нужно идти.

– Да, а то ночевать будет негде, – согласился ГДК, но руки невесты не отпустил.

– Кея.

– Что?

– Руку мою отпусти, – усмехнулась Скайрини, кивнув на их сцепленные руки.

– А если я не хочу? – хмыкнул Хибари, дернув на себя девушку и заключив ее в кольцо. Устроив руки на пояснице невесты, юноша начал медленно наклоняться, чтобы поцеловать, но коснуться губ девушки ему не дала сама девушка, подставившая руки. В итоге губы Хибари коснулись пальцев, но не губ. – Зверек, я лишь хочу тебя поцеловать на ночь.

– Знаю я твой поцелуй на ночь, – надула губы Скайрини, обвинительно глядя на не совсем понимающего Кею. Хотя меньше через минуту Хибари снова потянулся за поцелуем. – Кея, если нас кто-нибудь увидит…

– Да мне плевать, увидят и увидят.

– Поползут слухи и…

– Мне и на слухи плевать, малыш. Мы с тобой жених и невеста. И не говори, что из-за отсутствия кольца могут сказать, что это не так. Я от тебя не отстану, а ты от меня никуда не денешься, поняла?

– Да, я это понимаю, но…

– Не доводи меня, Зверек. Дай уже поцелую, и пойдем спать.

Недолго недовольно попыхтев, Николетта едва заметно кивнула и медленно убрала ладони от губ жениха. Руки Хибари все еще лежали на ее талии, поэтому ее руки легли ему на предплечья, когда ГДК таки добрался до губ своей невесты. Поначалу Николетта замерла, а после расслабилась и подчинилась, мгновенно растворяясь в объятиях жениха.

Разорвав поцелуй, Хибари посмотрел затуманенными глазами на девушку и, увидев свое отражение в ее глазах, прикрыл глаза, чтобы коснуться лбом ее лба.

– Люблю тебя, – тихо прошептала Николетта, улыбаясь.

– И я тебя, малыш, – в ответ прошептал Хибари, целуя невесту еще и в лоб. – Ну все, иди в комнату. Завтра жду тебя как обычно, идет?

– Идет, – улыбнулась Скайрини, подтягиваясь на цыпочках и легонько целуя Хибари в уголок губ.

– Зверек, – едва не рыча, произнес ГДК, хватая девушку за локоть и вновь впиваясь в ее губы. Оторвавшись, он, тяжело дыша, произнес: – Николетта, я ведь не железный. Не испытывай меня на прочность, я ведь могу и не сдержаться.

– Ты уже не сдержался, – проворчала девушка, вытирая с уголка губ капельку крови. – Ты мне губу прокусил.

– Прости. Покажи,… там же ничего нет.

– Ладно, до завтра.

Фактически сбегая от своего жениха, Николетта думала над тем, как быстро затянулась ранка. Регенерация заметно ускорилась, быстрота реакции, зрение, так же претерпели изменение. И все это началось после той встречи с Эстранео.

– Что же со мной происходит? – прошептала Скайрини, сидя на полу своей комнаты. Она ощущала изменения, но не понимала, что делать.