Николетта Скайрини или Старший брат - босс Варии?!
Шрифт:
– Попалась.
– Да, в лапы хищнику, – улыбнулась Николетта, повернувшись в кольце рук и практически столкнувшись лбами с Хибари. – Но мой хищник же не загрызет меня?
– Твой хищник будет есть тебя очень-очень медленно, растягивая удовольствие, – улыбнулся краешком губ Хибари, сцепив руки на пояснице девушки, давая понять, что она никуда не сбежит даже если захочет. Впрочем, справедливости ради стоило заметить, что Скайрини и не собиралась убегать. – А потом…
– Врооой! Куски мусора, куда?! Это не ваша спальня! Она дальше по
– Аха-ха-ха, Скуалло, не будь таким суровым.
– Хватит ржать, бейсбольный придурок!
– Врооой! Сам заткнись. Николетта уже ушла спать, тише будьте!
– Да ты один громче нас всех орешь!
– Врооой! Ты нарываешься, савадовская псина?! Я тебя за три секунды соломкой порублю!
– А где ЭКСТРИМально Хибари?! Я его не видел уже полчаса!
– Тебя не касается, холоп. Иши-ши-ши, и если вы не заткнетесь, я вас нашинкую колечками.
– Я прибью этих травоядных, – угрожающе прорычал Хибари, начиная приподниматься, но Николетта притянула его к себе за полы рубашки и поцеловала.
Почувствовав ее губы на своих, ГДК расслабился, тут же перехватывая инициативу. Перекатившись и нависнув над девушкой, он провел ладонями от подмышек и до бедер девушки, губами переходя на шею.
– Зверек, у нас дверь открыта…
Обхватив жениха руками за шею, Николетта притянула его к себе за очередным поцелуем. Отвечая на поцелуи, Кея краем глаза заметил, как в спальню заглянул Скуалло, хмыкнул и прикрыл дверь.
Проснувшись утром первым, Хибари некоторое время смотрел в потолок, а после перевел взгляд на лежащую рядом невесту. То, какой расслабленной была девушка в его присутствии, заставляло сильнейшего Хранителя Дечимо Вонголы улыбаться.
Приподнявшись на локте и подперев голову рукой, Кея увидел, как спит его любимая. Голова лежит на самом краю подушки, волосы разметались по ее половине кровати и немного свисали с кровати. Лежа на животе, Николетта выпрямила одну ногу, а другая осталась согнута в колене, отчего попа немного была выпячена.
Протянув руку, Кея убрал несколько прядей, что лежали на щеке девушки и аккуратно заправил их за ушко. От едва слышного бормотания, Хибари улыбнулся и решил, что раз уж он проснулся, нужно озаботиться завтраком для его возлюбленной невесты.
Постаравшись встать и одеться так, чтобы не потревожить спящую девушку, Кея покинул спальню, направляясь на кухню. Настроение, вопреки ожиданиям, было превосходное.
– О, Кея-кун. Ты уже встал. А где Летта-чан?
– Еще спит. Могу я воспользоваться вашей кухней?
– Да, конечно.
– Благодарю.
Луссурия готовил завтрак для всех, кто обитал в особняке, но краем глаза наблюдал за тем, что делает японец. То, как ловко он переворачивал оладьи, подкидывая их вверх, позволило Солнышку понять, для кого парень готовит.
Поставив блюдо, на котором была стопка оладьей, графин с соком и чашку кофе, Хибари покинул кухню, возвращаясь в спальню. Девушка уже сменила положение и
– Малышка, просыпайся, – тихо произнес Кея, поставив поднос на тумбочку и присев на край кровати, заправляя пряди девушки ей за ушко.
– Не хочу, – пробурчала Скайрини, теснее прижимаясь к подушке и зарываясь в нее лицом.
– Зверек, я завтрак принес. Тебе нужно поесть.
Немного полежав, Николетта повернулась к Хибари лицом, прикрываясь одеялом. Сев и спустив ноги на пол, девушка положила голову Кее на плечо. Парень чуть развернул корпус, чтобы обнять невесту. Девушка, уже не обращая внимания на то, что на ней только рубашка, а на женихе спальные штаны, прижималась к любимому, вдыхая аромат его кожи.
– Люблю тебя, – поцеловал девушку в висок ГДК, зарываясь носом в волосы Николетты.
Улыбнувшись, Николетта поднялась на ноги и, чмокнув жениха в губы, ушла в ванную. Выйдя оттуда уже одетой в сарафан белого цвета до середины икр, девушка села на уже заправленную кровать, подогнула под себя ноги и спросила:
– Что ты мне принес?
Неспешно позавтракав прямо в комнате, молодые люди направились вниз, взявшись за руки и улыбаясь друг другу.
Дни тянулись мучительно долго, но никто не жаловался. Каждый, кто находился в особняке, находил себе занятие. Вонгола Дечимо со своими Хранителями оставались у Варии, а потому все дела семьи не выходили за пределы особняка. Занзас, пусть и терпеть Саваду не мог, иногда отвечал на вопросы шатена и давал дельные советы.
– Брат чаще всего груб, – произнесла Николетта, когда они с Тсунаеши, Гокудерой и Кеей встретились в общей библиотеке, – но если не обращать внимания на оскорбляющие слова, то многое можно понять.
– Да? И что же, например? – задал вопрос Ураган Вонгола Дечимо, сидя за документами. Он сомневался в словах девушки и не скрывал этого.
– Например, то, что, не смотря на всю антипатию по отношению к Вонголе в целом и вам в частности, брат хочет для семьи только лучшего, – легко ответила Скайрини, сжав руку Хибари, заметив, что тот готов броситься на Хаято. – Он не желает выносить сор из избы и только поэтому на Вонголу еще не напали. Плюс репутация Варии не позволяет всяким смельчакам, что в свое время посмели вылезти из своих нор, поднять голову и зарычать. Тсунаеши молод и его мало кто воспринимает всерьез.
– А сама-то! Ты его ровесница!
Хибари было дернулся, но Николетта переплела их пальцы между собой, встречаясь с возлюбленным глазами и отрицательно качнув головой.
– Не обижайся, Ёши, но я сказала лишь чистую правду, – произнесла Скайрини, надеясь, что Кея ее послушается и не начнет бой с Ураганом Савады. – Что же до меня и моей семьи…. Мы показали, на что способны. Да, репутация брата и его отряда так же замешана в том, что на нас боятся даже косо посмотреть. Но не в этом дело. Почти всем мафиози известно, кем я являюсь.