Николетта Скайрини или Старший брат - босс Варии?!
Шрифт:
Подавшись вперед, Скайрини крепко прижалась к груди Рокудо, утыкаясь носиком ему в плечо. То, что ее тут же обхватили знакомые руки, говорило о том, что парень только этого и ждал.
– Ты всегда мерзла и перебиралась ко мне, – усмехнулся Мукуро, зарываясь носом в длинные седые волосы подруги.
– А ты всегда ворчал, мол, я не нанимался быть твоей персональной грелкой, но все равно принимал меня и грел, – улыбнулась Николетта, потеревшись щекой о грудь парня.
– Будто у меня был выбор. Если бы я этого не делал, ты бы тряслась и дрожала, жалобно глядя на меня.
– Ты не раз говорил
– Это было давно, я не помню, что говорил.
– Ну, Мукуро, – протянула Николетта, поднимая голову и умоляя парня одним взглядом.
– Так, перестань так на меня смотреть. Снежинка, я не шучу. Нет, только не дрожащие губа и подбородок…. Ладно, только перестань. Иногда я просто ненавижу твой взгляд брошенного котенка, которого хочется потискать и пригреть на груди, – недовольно пробурчал иллюзионист, но улыбнулся, услышав, как тихо рассмеялась девушка. – Кстати, расскажешь, что с тобой было, пока я искал тебя?
Девушка вздрогнула, и длительное время молчала. Мукуро даже подумал, что задремала теперь она, но вот она крепче прижалась к его груди и тихо заговорила:
– После того, как меня увели на операцию по пересадке глаза, и глаз прижился, экспериментаторы решили кое-что попробовать. В то время они практиковали опыты по выкачке пламени из одного человека и закачке этого же пламени в тело другого человека.
– Ты же не хочешь сказать, что…
Мукуро не договорил, так как почувствовал, что девушка задрожала с новой силой, пусть ей и было тепло. Это означало лишь одно: она снова вспомнила весь ужас, и ей с новой силой стало страшно. Парень уже пожалел, что задал этот вопрос.
– Снежинка, если ты не хочешь…
– Нет, я в норме, – мотнула головой Николетта, стискивая парня в объятия, на которые тот отвечал, прижимая хрупкую итальянку к себе. – В общем, они закачали в меня пламя Дождя того человека, у которого и взяли мне глаз. Сейчас я смутно помню, но они что-то говорили про то, что во мне уже есть его код ДНК и пламя должно это почувствовать. Я не уверена, что я запомнила все правильно, но после той операции я больше ничего не забывала. Вообще. Я прекрасно помню опыты, которые надо мной проводили после закачки, как они проверяли состояние пламени и они планировали провести тестирования.
– Тестирования?
– Не знаю, на чем они основывались, но… они хотели проверить, какой у меня родится ребенок, и какое пламя в нем будет преобладать.
– Ребенок?! Ты же сама ребенком была! Тебе было всего четыре года, – вдруг зашипел Мукуро, сжимая кулаки. – Черт возьми…
– Когда они уже все приготовили к операции, – продолжила говорить Николетта, и Мукуро невольно пришлось замолчать, – явилась Вария. Именно они спасли меня из того кошмара и забрали к себе.
– Хочешь сказать, тебя воспитывал отряд наемных убийц?
– Они заботились обо мне, Мукуро. Правда, заботились, – чуть улыбнулась Николетта, поднимая голову и глядя парню в глаза. – Старший брат не позволял никому меня обижать, кричал на рядовых, если те вдруг меня напугают, неожиданно вырулив из-за угла. Первое время я всех их шарахалась, сторонилась, недоверяла. Кроме, пожалуй, Занзаса, Луссурии и Бела. Чуть позже я перестала бояться Вайпера. Скуалло пугал только
С этого памятного разговора минуло две недели. Мукуро, Кен и Чикуса действительно остались в доме Николетты. Когда итальянка и Акабане уходили в школу, в доме оставались еще Диего, Нагиса и эта тройка из Кокуе. Зато по возвращении домой Николетту и Карму ожидала так выросшая домашняя компания, которая была искренне им рада.
Поначалу Кен и Чикуса были несколько зажатыми, все же они были здесь чужими, но постепенно смогли привыкнуть к столь своеобразной атмосфере, что царила в этом доме. Мукуро защищался тем, что язвил и ехидничал, в чем компанию ему составлял Карма. Вот уж действительно взрывоопасный коктейль. Их шуточки едва не доводили до белого каления, и спастись от этого было практически нереально.
Нагису они не трогали потому, что тот готовил и запросто мог лишить эту парочку шутников завтрака, обеда или ужина. Николетту не трогали почти по той же причине, да и опасно это было. В итоге, основной целью для насмешек остался иллюзионист, воспитанник Вайпера.
И вот однажды…
– Да вы задрали уже, – услышала Николетта и, испугавшись, что что-то могло произойти, спустилась в гостиную, из которой и был слышен этот крик души.
– Что происходит? – задала вопрос итальянка, заходя в помещение. Ее едва не сбил с ног вылетевший из комнаты Вентозо, обувшийся со скоростью света и вылетевший на улицу на той же скорости, не забыв с силой хлопнуть дверью. – Что это было? Парни, что вы опять натворили?
– Да ничего, принцесса…
– Карма, если будешь мне врать, я скажу Нагисе не кормить тебя.
– Это шантаж!
– Ну, так что?
Мукуро, переглянувшись с Акабане, начал повествование:
– Кажется, мы перешли грань, ку-фу-фу. Карма-кун заговорил о прошлом Диего-куна, и, кажется, мы его ненароком обидели.
– А что обидного я сказал-то? Всего лишь назвал его гороховым стручком…
– Как? Стручком?
– Ну да, – пожал плечами Акабане, видя, как расширяются от ужаса глаза Николетты. – Летта-чан, ты чего?
– Я иду искать Диего. А с вами я, – цепкий взгляд в сторону иллюзиониста и “ехидны”, – позже поговорю. Нагиса, присмотри за этими двумя, чтобы они больше ничего не вытворили.
– Я понял.
Покачав головой, Николетта натянула кроссовки и выбежала на улицу. Ей было известно прошлое Вентозо, и его история жизни до того, как его обнаружила Вария, тоже. Парень фактически бежал от своего прошлого и был рад даже когда понял, во что вляпался.
Оббежав парк и прилегающие территории, Николетта уже собиралась кричать, когда заметила на качелях одинокую фигуру парня.