Никому не говори…

Робардс Карен

Машина остановилась. Когда Карли смогла отвести взгляд от его лица, она поняла, что автомобиль стоит перед ангаром. Мэтт протянул руку, полез в «бардачок» и достал синий пульт дистанционного управления. Неторопливо нажал на кнопку, дверь поднялась, и они въехали в густую тень. Потом он снова нажал на кнопку, поставил машину на ручной тормоз и вынул ключи. Тем временем дверь со скрипом опустилась, и они оказались заключенными в пещере.

В машине было прохладно и темно, а на заднем сиденье дремала Энни. Какое-то время Карли сидела неподвижно, стараясь справиться

с головокружением, ослабевшими коленями и дрожащими руками.

Мэтт расстегнул ремень безопасности, посмотрел на Карли и расстегнул ее ремень тоже. Она погладила его по руке, забралась под короткий рукав рубашки и начала гладить твердый бицепс. Конверс наклонился и прижался губами к ямке у основания ее шеи. Карли затаила дыхание и откинула голову.

Мэтт посмотрел на Карли, схватил в охапку, посадил к себе на колени, прижал к дверце и поцеловал. Его губы обжигали, язык был горячим, неистовым и жадным, ладонь легла на грудь Карли и сжала ее. Карли обвила руками его шею и страстно поцеловала в ответ, умирая от желания.

Поза была неудобная: Карли сидела у него на коленях, упираясь бедром в рулевое колесо и перекинув голые ноги через коробку передач, так что ее ступни, на которых осталась лишь одна туфелька – вторая свалилась, – лежали на пассажирском сиденье. Но Карли не чувствовала никакого неудобства. Все было чудесно; ведь рядом был Мэтт – такой теплый, сильный, надежный, что у нее кружилась голова от счастья.

Сбросив вторую туфлю и поджав пальцы ног, она прижала к себе голову Мэтта и раздвинула его губы языком. Сердце безудержно колотилось, она тяжело дышала, а низ живота сводила сладкая тянущая боль.

– Кудряшка, ты снова пользовалась моим мылом, – пробормотал он и прижался губами к ее шее.

При чем тут мыло? Кажется, у нее что-то с головой…

Карли открыла глаза и увидела, что Мэтт наблюдает за ней. Он тоже тяжело дышал, возвышаясь над ней, заслоняя ее от всего мира широкими плечами, смуглый, сексуальный и чертовски аппетитный. Карли тут же забыла, что хотела сказать, только смотрела и часто-часто дышала.

Глаза Мэтта потемнели от страсти, он поцеловал Карли так жадно, что она застонала, не отрываясь от его губ. Рука Мэтта сжимала и ласкала ее грудь; Карли выгнула спину, как кошка, которую гладят, уронила голову ему на плечо, наслаждаясь его прикосновениями, и целовала в ответ, пока не почувствовала, что ее тело дрожит как в лихорадке.

Возьми меня, Мэтт.

Он издал рычание, и Карли подумала, что наверное… нет, наверняка сказала эти слова вслух, а потом вообще потеряла способность думать.

Я люблю тебя, Мэтт.

На этот раз роковые слова сорвались с ее губ не в угаре страсти, а после, когда она безжизненно лежала на нем, обнаженная, мокрая от пота и измученная до предела. Какое-то мгновение Карли надеялась, что сказала их про себя, но ей не повезло. Как всегда.

– Да, Кудряшка. Знаю, – устало ответил он. Ах, как романтично…

Карли подняла голову и посмотрела ему в глаза. Взгляд его был отнюдь не влюбленным. Она лежала на Мэтте, обняв его за шею, прижавшись к нему так крепко, что

серебряная звезда шерифа вдавилась ей в грудь. Она принадлежала Мэтту полностью, безраздельно, окончательно, и он знал это… Карли похолодела и выпрямилась.

– Бесстыжие твои глаза. Да будет тебе известно, я говорю это всем.

У Мэтта приподнялся уголок рта. Он обвел ее взглядом, облизнулся, и только тут обнаженная Карли поняла, что Мэтт полностью одет. Правда, его рубашка была наполовину расстегнута и распахнута, а брюки спущены. И все же он имел над ней большое преимущество. Тем более что Карли сидела на нем верхом, и стоило ей пошевелиться, как зад касался руля, а груди с напрягшимися сосками терлись о его грудь.

– Врушка, – сказал он и щелкнул ее по носу. Карли ответила ему гневным взглядом. Не успела она вымолвить слово, как Мэтт засмеялся, выпрямился и поцеловал ее. «Хочет заткнуть мне рот», – подумала Карли. Потом он отпустил ее, откинулся на спинку сиденья, провел ладонями по ее груди и лениво улыбнулся.

– К твоему сведению, Кудряшка. Я тоже люблю тебя.

Карли встрепенулась. —Что?

– Да, – как-то уныло, но совершенно искренне сказал он. Это было видно по его глазам. – Люблю.

Карли глубоко вдохнула. У нее защемило сердце, и мир внезапно засверкал, заискрился и засиял всеми красками сразу, как в калейдоскопе. Мэтт сказал, что любит ее. Мэтт ее любит!

– О, боже… – пролепетала она. Он улыбнулся.

– Ага. Я чувствую примерно то же самое.

Карли ущипнула его за руку. Потом поцеловала, и грандиозный секс начался снова.

Он снова овладел бы ею прямо в машине, но у Карли затекла нога. Пришлось выйти и натянуть платье, несмотря на протесты Мэтта, растиравшего ей ногу. Не могла же она стоять голая посреди ангара, если Мэтт, застегнувший брюки, был более-менее одет… А потом затявкала забытая в машине Энни. Они выпустили ее и втроем поднялись по лестнице.

После чего двое из них сыграли в игру «раздень шерифа» и легли в постель.

И очнулись лишь тогда, когда громкий звонок заставил сонного Мэтта нащупать сотовый телефон.

– Да, – сказал он и начал слушать. – Нет, все в порядке; просто я забыл о времени. Да. Да. Не твое дело. Повторяю, не твое дело. Может быть, завтра утром. Да, о'кей. Счастливо.

Карли легла на спину, натянула простыню на грудь и включила ночник. Тем временем Мэтт дал отбой. – Кто?..

– Эрин. Хотела убедиться, что у нас все в порядке. Уже почти два часа ночи. Я сказал, что мы вернемся утром. Может быть. А потом она спросила, затащила ли ты меня в постель.

– Неправда! – Впрочем, Эрин была вполне способна на это. – И что ты ответил?

Его односложные «да» могли означать что угодно.

– Что ты затрахала меня до смерти, но я воскрес.

– Ты этого не говорил, – вспомнив его последние слова, уже без прежнего пыла ответила она.

– Ладно, не говорил. Но мог сказать.

Он стоял, улыбался ей, обнаженный, смуглый, мускулистый и такой соблазнительный, что просто слюнки текли. Это был Мэтт, и – что самое восхитительное – он принадлежал ей!